Служим Отчизне

В эти тяжелые для Родины дни очень много командиров, политработников, бойцов вступили в партию большевиков. Каждый из нас понимал, что ныне ему надо работать еще лучше, что ответственность за судьбу страны для каждого из нас после кончины В. И. Ленина возросла. Подал заявление в партию и я.

В 1924 году командовать 37-м стрелковым полком прибыл Мартьян Иванович Петров, молодой, энергичный, грамотный. Он служил вольноопределяющимся в старой армии, а после Октября сразу же встал на службу революции.

Командир полка был требователен к своим подчиненным, но никогда не переходил на крик, не унижал их достоинства. В трудную минуту первым помогал, умел выслушать человека, понять его.

Был Мартьян Иванович Петров прекрасным спортсменом. Мы всегда любовались, когда он занимался на гимнастических снарядах. Отлично владел стрелковым оружием и лично научил меня хорошо стрелять из нагана.

Комиссаром полка был у нас Александр Иванович Борисов. Бывший рабочий, он служил в Красной Армии с момента ее создания. После гражданской войны окончил Военно-политическую академию. Борисов проводил огромную организаторскую и политико-воспитательную работу, особенно по вопросам воспитания сознательной дисциплины у личного состава. Комиссар постоянно напоминал нам, командирам, что дисциплина в Красной Армии должна строиться совсем на иных основах, чем в старой армии. Сознание, что ты воюешь за правое дело, придает человеку богатырские силы.

Из комбатов полка особенно выделялся Филипп Николаевич Ромашин. До империалистической войны работал он учителем. В царской армии за исключительную храбрость в бою его произвели в подпоручики, хотя на вид он не производил впечатления героя. С первых дней революции Филипп Николаевич добровольно перешел на сторону красных и провоевал всю гражданскую войну.

Он мне рассказывал, что во время боев с Махно попал в плен вместе со своим командиром. Когда их привели к Махно, тот приказал: «Кто из вас командир, выходи!» Ромашин вышел. Махно посмотрел на него удивленно. «Ты командир?» — «Да, командир отделения». Махно не поверил. Как рассказывал тогда Ромашин: «Съездили мне по роже пару раз и отпустили…»

На один из первомайских праздников в полк приехал командир дивизии Д. Атаев и новый комиссар. Когда был построен полк и они обходили строй, комиссар увидел Ромашина. Обнял его, расцеловал при всех и рассказал, как Ромашин вышел вместо него к Махно.

В 1936 году мы с Филиппом Николаевичем разлучились. В 1939 году я приехал с Дальнего Востока в Москву в командировку. Зашел в ресторан Дома Красной Армии пообедать и вдруг вижу за столом в углу знакомую фигуру.

— Ромашин! Филипп Николаевич!

Настроение у него было подавленное: сообщил мне, что по неизвестным причинам увольняют его из армии.

Я был тогда членом Военного совета при Наркоме Обороны К. Е. Ворошилове. Пошел в управление кадров, рассказал, что знаю Ф. Н. Ромашина с 1921 года. И поскольку у меня имелась в дивизии вакантная должность, попросил отпустить его ко мне. В управлении кадров со мной согласились. Я забрал его с собой на Дальний Восток, а затем мы вместе с ним провоевали всю Отечественную войну.

Много лет подряд с 1925 года был я председателем призывной комиссии. В те годы ребята особенно охотно шли служить в армию. И если по той или иной причине призывника в армию не брали, дело доходило до слез. В школу краскомов на одно место было десять — пятнадцать желающих. И красноармейцы и командиры пользовались у народа огромным авторитетом. Приходило в те годы в армию до шестидесяти — семидесяти процентов неграмотных ребят, которые даже не могли расписаться. За них расписывался старшина, или сами они ставили кресты. Армия давала им грамоту, часто и специальность.

Поначалу было трудно. В армии же распорядок. Не что хочу, а что приказано. Много мук со строевой подготовкой, и особенно, если относиться к ней свысока: зачем, мол, она нужна в наш век техники?

А ведь без строевой подготовки не обойтись, пока есть армия. Строевая подготовка необходима, чтобы выработать у человека ловкость в движении, смекалку, сноровку, умение четко среагировать на приказание начальника.

Я иногда сяду на лавочку на бульваре, погляжу на прохожих и всегда определю, служил ли человек в армии. Если ставит ногу правильно, голову держит красиво, значит, прошел армейскую подготовку. Сто раз, наверно, старшина приказывал: «Голову держи выше!» Хочешь не хочешь, а отвыкнешь ходить вяло, расхлябанно.

Чем лучше подготовлен боец или командир в строевом отношении, тем дольше и лучше он воюет. Если умеет он ловко сделать в нужный момент перебежку, переползание, правильно держать оружие, то ему легче не только перенести многие тяготы боя, но и сохранить себе жизнь, выйти с победой.

Да, поначалу многим бывает трудно в армии, но потом привыкают. И ведь почти нет случая, чтобы кто-то вспомнил годы службы плохо. Наоборот, чем дальше, тем теплее вспоминается…