Смайлик на асфальте

Постепенно Ольга оттаяла. Вино, разлитое по стаканам, играло рубиновыми отблесками. Улыбка Ольги казалась загадочной и трогательной… И тут зазвонил телефон. Реклама на этот раз оказалась особенно не к месту. Волшебство зародившейся симпатии растаяло.

Глава 7

Скрестив на груди руки, Брагин молча подпирал стену между большим, пыльным фикусом и напольными часами времен продажи Аляски. Молчать и ни во что не вмешиваться — категорическое условие, которое поставил перед ним капитан Кравченко. С другой стороны, выбора у него тоже не было. Какой может быть выбор, когда начальство «попросило» взять с собой подполковника Брагина и вообще «всячески содействовать». Единственный возможный ответ на подобные «просьбы» — подчиниться, но с условием — показать, кто в их паре главный. Впрочем, Брагин не возражал против того, чтобы побыть secundus. Он с интересом разглядывал гостиную в квартире утонувшей в Крюковом канале Валентины Федорчук. Дорого, вычурно, безвкусно, нарочито. Цветастые обои на стенах, за стеклами шкафов золоченые сервизы и шеренги хрустальных бокалов.

Сестра погибшей расположилась на велюровом диванчике, перед ней на столе стояла чашка с остывшим чаем. Капитан уселся на стул напротив. Его блокнот был раскрыт, но записей он не делал.

Кравченко вел допрос профессионально, при всем желании Брагин не нашел, к чему прицепится, если бы у него возникло такое желание. Вопросы капитан задавал четко и внятно, без излишней эмоциональности, не пытаясь выказать показное сочувствие, но и не действуя излишне жестко.

Допрашивать родственников, особенно женщин, сразу после смерти человека — не самое приятное в профессии следователя. Брагин не хотел бы сейчас оказаться на месте капитана — очень трудно пройти по ниточке, чтобы, с одной стороны, не обойти из жалости больные вопросы, а, с другой, не превратиться в бесчувственный автомат. Кравченко пока удавалось лавировать между двумя крайностями.

Вот и сейчас он молча дожидался, когда сестра Валентины придет в себя.

— Поверьте, мы делаем все возможное, чтобы понять что произошло, но нам нужно, чтобы вы помогли нам, — сказал капитан, когда она затихла. — Чем точнее вы ответите на мои вопросы, тем больше у нас шансов продвинуться вперед.

Женщина, все еще всхлипывая, покачала головой, то ли соглашаясь, то ли, наоборот, возражая.

— Я все понимаю, — с придыханием пробормотала она. — Спрашивайте.

— Ваша сестра жила одна?

— Да, в этой квартире.

— Вы часто виделись? У вас были хорошие отношения?

— Конечно, хорошие. Какие еще могут быть отношения между сестрами?

— Доверительные?

— Да. Валя мне все рассказывает.

О сестре женщина говорила в настоящем времени, словно отрицая случившееся.

— Вы знали, куда она отправилась утром седьмого июля?

— Нет. Откуда?

«Ну вот, пожалуйста, — хмыкнул про себя подполковник. — А говорит — все рассказывает».

— А о Семимостье вы знали? О желании, которое нужно загадать в семь утра седьмого июля?

— Вроде слышала.

— От сестры?

— Наверное.

— Но вы не удивились, когда узнали, что она рано утром отправилась загадывать желание? Или удивились? Кстати, как думаете, какое?

— Валя в последнее время по всяким гадалкам ходила, и в церковь. Просила, чтобы Бог послал ей хорошего человека, а то все одна, да одна. Муж ее давно оставил, она сына одна поднимала. Вырастила, на ноги поставила, а оно вот как обернулось.

Женщина опять промокнула ресницы.

— Умер Володька три года назад, — сказала она, шумно высморкавшись. — Онкология. Внуков нет.

— Кто мог желать ей смерти?

Сестра Валентины Федорчук поджала губы. Ее глаза стали сухими, колючими.

— Не хочется зря наговаривать, но я так скажу: есть один человек, кто сейчас наверняка радуется. Бывшая невестка. Они с Валей и раньше не ладили, еще когда Вовка был жив, а после его смерти так совсем стали как кошка с собакой.

Она махнула рукой и вновь горестно всхлипнула.

— Из-за чего был конфликт?

— Так из-за денег, из-за клиники. Из-за чего же еще?

— Спасибо, — сказал Кравченко, поднимаясь. — Вы нам очень помогли.

— Она это, точно она, — не успокаивалась женщина. — Еще когда Володька жив был, невестка настраивала его против матери. Разве можно сына против матери восстанавливать? И ругались они постоянно, Вовка их разнимал, а после его смерти дело до настоящей войны дошло. Вот сами подумайте…

Пора было прервать этот нескончаемый поток. Брагин оторвался от стены и, найдя в телефоне видео кораблика, остановил запись и увеличил фото Киселёва.

— Не знаете этого человека?

Женщина надела очки и взяла в руки протянутый смартфон. Вгляделась в экран.

— Что-то не припомню. А кто это?

— Этот человек был на том кораблике. Стоял рядом с вашей сестрой.

Она еще раз присмотрелась, поднеся экран поближе к глазам.

— Он что-то видел? Почему спрашиваете? — ее тон вдруг стал подозрительным.

Не дождавшись ответа, она заговорила сама.

— Нет, не могло у них ничего быть, — теперь она говорила уверенно. — Молодой он для нее, хлипкий какой-то, ненадежный. И куртка дешевая. Ей нравились мужчины степенные, представительные. Нет, не обратила бы Валя на такого долгоносика внимание.

— Спасибо.