Смайлик на асфальте

Он списался с главным специалистом по Верещагину в Петербурге… Кстати, почему его не позвали в качестве эксперта? За четыре дня до смерти бизнесмена эксперт попросил его срочно приехать. Считал ли де Вержи эту поездку опасной или ему по каким-то иным причинам был нужен сопровождающий, Дальбан не знал. К тому же, у него создалось впечатление, что галерист кого-то подозревал, только решил умолчать о своих подозрениях.

С разницей в сутки французы вылетели в Санкт-Петербург. Как и договаривались, Морис обосновался в «Кемпински» и на следующий день, попивая коньяк в лобби, наблюдал, как де Вержи оформляется в отель. Ничего подозрительного в этот день, да и на следующий, Морис не заметил.

Дальбан «проводил» бизнесмена до ресторана, где тот встретился со своим другом консулом, прогулялся за ним по набережной, побывал в театре. Если за ним и была слежка, то делалось это виртуозно.

На следующий день де Вержи отправился в Эрмитаж. В Греческом зале он встретился с экспертом, который повел бизнесмена куда-то в недра музея. Дальбан терпеливо ждал его возвращения на скамейке в Эрмитажном дворике. Проголодавшись, купил пару бутербродов и кофе, один из бутербродов пришлось скормить эрмитажному коту, облюбовавшему ту же скамейку. Хотя — как скормить… Кот понюхал колбасу, презрительно дернул лапой и занялся туалетом.

Де Вержи появился через три часа. Выглядел он расстроенным, если не сказать злым. Уже не скрываясь, подошел к Дальбану. Режим конспирации отменялся, все закончилось. Завтра бизнесмен собирался вернуться в Париж.

Но назавтра все пошло прахом. Начать с того, что де Вержи не позвонил утром, как обещал. Именно тогда Морис и заподозрил неладное. А к вечеру в отеле уже появились российские полицейские во главе с Брагиным. Теперь о скором возвращении не могло быть и речи.

— Получается, картина оказалась фальшивкой? — перебил француза Брагин.

— Не знаю, — пожал плечами Морис. — Но, похоже, дело обстояло именно так.

— А сделка? Состоялась?

— Не знаю. Газеты ничего не писали, но даже если тот русский и купил картину, вряд ли он стал бы трубить об этом на каждом углу.

Брагин кивнул, соглашаясь.

Дальбан с самого начала был в курсе расследования. Обычный любопытствующий, волею случая оказавшийся в эпицентре событий, повсюду совал свой нос, не вызывая подозрений. Затем, когда к расследованию подключилась французская полиция, он мог сравнить свои наблюдения с официальной информацией. В версию несчастного случая, которая стала у следствия основной, он, конечно же, не верил. Версия со стероидами могла ввести в заблуждение кого угодно, но только не его, знающего истинную причину визита в Петербург умершего. Морис мог поверить в несчастный случай, если бы бизнесмен скончался от диабетической комы, не успев сделать укол, но стероиды были явным перебором. Как и свидетельство горничной о том, что француз сговаривался с проститутками. В тот вечер де Вержи было не до любовных утех. Именно тогда у Дальбана и зародились первые подозрения в адрес горничной.

— Вы могли рассказать мне, — укоризненно заметил Брагин.

— Не мог. Потому что де Вержи просил сохранить конфиденциальность. Не было никакой гарантии, что в этом случае информация не станет достоянием прессы, и пресса не начнет полоскать доброе имя галереи. Именно этого он хотел избежать любой ценой.

— Но сейчас вы разоткровенничались. Почему?

— По многим причинам, — сказал Морис и, поморщившись, дотронулся до распухающего прямо на глазах носа. — Во-первых, я сам попал под подозрение, только не знаю, почему. Во-вторых, вы уже не работник фемиды, теперь мы на равных. И, в-третьих, мы с вами не враги, у нас общие интересы и мне нужна помощь. Вчера меня пытались столкнуть с крыши, значит, я подобрался слишком близко. Значит, будут и другие попытки, а мне моя жизнь дорога. Но бросить дело, не доведя до конца, я тоже не могу. Так что лучше завершить его поскорее.

Впервые за время разговора Брагин посмотрел на француза с симпатией.

— Получается, не меня, а вас пытались столкнуть с крыши? — по-английски спросила Ольга.

Серые глаза были широко раскрыты — рассказ француза ее захватил.

Дальбан с удивлением взглянул на девушку.

— Почему кто-то должен покушаться на вашу жизнь?

— Потому что уже были попытки, — вместо Ольги ответил Артём. — Дважды. Сначала хотели столкнуть под поезд, но не получилось, зато вторая попытка оказалась удачной, правда, на этот раз убийца по ошибке отправил на тот свет Ирину, подругу Ольги.

— А еще нам кажется, что убийство Ирины, де Вержи и еще парочка смертей — звенья одной цепи, — добавил Брагин.

Морис удивленно покачал головой. Он вновь отпил из бутылки. Затем, завинтив пробку, приложил бутылку ко лбу. Выглядел он неважно.

Ольга спрыгнула с подоконника и подошла к французу.

— Вам нужен врач.

— Ерунда, — буркнул он. — Бывало и хуже. Если хотите помочь, принесите льда.

— Зачем вы снова приехали в Петербург? — спросил Брагин, когда за Ольгой захлопнулась дверь.