Смайлик на асфальте

Сквозь сон чувствовались легкие прикосновения, чья-то рука провела по волосам, щеке, в воздухе витал едва заметный аромат жасмина. Марина?.. Нет, она любила густые, сладкие запахи — розы, гардении… Губы, коснувшиеся его лица, казались незнакомыми, но такими манящими, что руки сами обняли прильнувшее к нему тело.

Утром они не говорили о том, что произошло ночью. Ольга выглядела отстраненной, холодной, он даже засомневался: а было ли вообще чего? Может, ему все это приснилось? Морок девятого лунного дня и ничего более.

Ольга молча допила кофе и подняла на Артёма глаза:

— Поехали.

Обещанный лофт находился на последнем, четвертом этаже бывшего доходного дома на Большой Конюшенной. Входная дверь впустила их в просторную парадную с мозаикой на полу и светлыми, украшенными белоснежной лепниной стенами. Лифта не было. Наверх вела широкая лестница с вытертыми возле перил ступенями.

Дверь открыл худощавый парнишка с дредами. Он наскоро пожал Артёму руку и мазнул по Ольге заинтересованным взглядом.

— Мы ненадолго, — сказал Артём.

— Ага, — кивнул парень. — Будешь уходить — просто захлопни дверь, а я побежал.

Они остались одни. Просторное, залитое солнцем помещение, золотистый паркет, окна до пола, на потолке дизайнерские светильники. В таком зале хочется учить детей чему-нибудь умному и доброму, например, танцам или рисованию. Поставить мольберты или станок для хореографии… Но ведь не будет здесь ни кружка рисования, ни танцев. Нагородят пластиковых перегородок и примутся перекладывать свои скучные бумаги с места на место. Тем более, что стопка этих перегородок уже лежала в углу. В другом конце зала стояли штабеля пока еще разобранной офисной мебели и вместительные картонные коробки с офисными принадлежностями.

Ольга с деловым видом обошла помещение. Ее шаги гулко отдавались в пустоте.

— Отлично, — вынесла она вердикт, сделав круг. — Давай номер француза.

Быстрой скороговоркой по-английски договорилась о встрече.

— Сейчас прибежит, он где-то тут поблизости.

— Он не удивился?

— Не-а, — она помотала головой. — Похоже, даже обрадовался.

Она достала зеркальце и что-то поправила во внешности — сегодня ее волосы свободно спадали на плечи. Затем осмотрелась, покрутившись на месте, и отошла к окну. Кивнула сама себе:

— Да, здесь будет отлично.

Ольга словно находилась на сцене и готовилась к спектаклю. Впрочем, все это в какой-то мере и было спектаклем. Постановкой, розыгрышем, в котором она была и актрисой, и режиссером, и сценаристом, разве что на кону в этом представлении стояла ее жизнь. Артёму же отводилась второстепенная роль — сделать из коробок укрытие, где он мог бы отсидеться, и не забыть записать разговор на видео. А у него в душе царил полный раздрай. Он машинально выполнил все, о чем просила Ольга, но когда пошли минуты ожидания, вновь погрузился в свои мысли. Сначала Марина, теперь Оля… Ну почему с женщинами всегда так сложно?..

Задумавшись, он чуть не пропустил приход Дальбана. Едва успел пригнуться за коробками. Вот был бы для француза сюрприз!

Дальбан вошел чуть запыхавшись.

— Бонжюр, — прозвучал его голос.

Ответного приветствия Артём не услышал. Вместо него Ольга неожиданно залилась слезами.

— Что случилось?

Морис бросился к ней.

— Не надо! — беспомощно промямлил он по-английски. — Пожалуйста, перестаньте.

Артём осторожно высунул нос из-за коробок. Ольга сидела на полу, закрыв лицо руками, белокурые волосы свободно спадали вниз, закрывая лицо, тоненькая фигурка в белой блузке казалась трогательной и беззащитной. Морис беспомощно топтался рядом с ней. На жестокого и хладнокровного убийцу он совсем не походил. Все-таки Ольга сумела сначала просчитать, а затем и обескуражить его: есть категория мужчин, которые не выносят женских слез, и Дальбан оказался именно из таких.

Смутная тень проскользнула в зал. В помещение вошел кто-то чужой? Или показалось? Артём слегка привстал за коробками, приглядываясь, но никого не увидел.

А спектакль на «сцене» продолжался.

— Мне страшно, — стонала Ольга. — Я не хочу умирать! Я не сделала ничего плохого! Вы тоже из них? За что? Скажите, за что?

— Нет-нет! Я не убийца!

— Но там, на крыше…

— Вы думаете, я хотел вас столкнуть вниз? Нет! Это меня хотели убить!

Морис нагнулся к девушке, желая поднять ее, и вдруг, сбитый с ног, взмахнул руками и пропал из видимости. Артём не понял, что произошло, — коробки загораживали обзор. Взвизгнула, отскакивая в сторону, Ольга. Послышалась возня и сопение.

Когда он выбрался из укрытия, драка была в самом разгаре. В напавшем на Мориса он не сразу узнал Брагина. Выдержанный, спокойный и уже немолодой подполковник с рычанием цеплялся за лацканы пиджака француза. Дальбан отступал. Из носа у него шла кровь.

Артём бросился разнимать мужчин и тут же пропустил удар сначала от Брагина, а затем и от Мориса. В голове взорвалась петарда. Правду говорят: в драке больше всех достается разнимающему.

Ольга опять взвизгнула:

— Викентий Сергеевич, перестаньте! Тёма, да разними же их!