Смайлик на асфальте

К письму Цеце было приаттачено несколько файлов. Если бы не пояснения парня, Брагин бы провозился с ними до утра. Таблицы, графики, переплетение цветных линий, куски текста, статьи — свои и чужие…

«Охо-хо, — вздохнул подполковник, — здесь и за неделю не разберешься, а надо сейчас».

Он просматривал файл за файлом, некоторые открывались легко, сразу, с другими пришлось повозиться и даже просить помощи у хакера. Нашел начало диссертации, попробовал читать, но увяз в терминологии.

Из всего вороха документов, которые он смог осилить, Брагин понял лишь то, что Кристина изучала психологию убийц. Пока еще потенциальных. Почему одни люди никогда, ни при каких условиях не смогут убить себе подобного, а другие легко отнимают жизнь. Причем, закоренелые, патологические маньяки ее не интересовали. Объектами ее исследований становились обычные, ведущие нормальный образ жизни люди, которые в силу каких-то причин могли решиться на убийство. Психолог старалась понять, какие внешние обстоятельства в совокупности с определенными внутренними дефектами личности могут стать спусковым крючком для проявления жестокости.

В своем исследовании Кристина напоминала Брагину его самого — когда он не знал, кто из подозреваемых является преступником, и «нажимал» на разные точки в надежде попасть в больное место. Точно так же поступала и она. Наследственность, заболевания матери во время беременности, детские травмы, погрешности воспитания, всевозможные жизненные трудности, психологическое давление, стрессы, социальные моменты, чувства и эмоции… Тесты давали ей первоначальное представление о личности человека. Затем, умело построенным разговором, правильно заданными вопросами она дополняла эту «заготовку».

Нашлась результирующая таблица с цифрами и непонятными значками, которая, к сожалению, не содержала фамилий пациентов или, вернее, клиентов, только номера. Красным цветом были подчеркнуты несколько строк — видимо, это были потенциальные убийцы. Одним из них оказался Киселёв — Брагин нашел его медицинскую карту с соответствующим номером. Глаз зацепился за выделенные психологом слова: «Насилие в детстве и ненависть к мачехе, сохранившаяся до сих пор». По мнению Кристины, от совершения преступления Киселёва останавливал лишь страх быть пойманным, и если кто-либо создаст благоприятные обстоятельства, когда он будет уверен в собственной безнаказанности, он решится на убийство. Видимо этот «кто-то» нашелся.

Красным была помечена и строка с номером, соответствующая номеру карты Марии Черданцевой. В качестве места работы Черданцевой было указано «горничная в отеле». Наверняка та самая горничная из «Кемпински». Кристине удалось вытащить из женщины, что убить она могла только в одном случае: чтобы восстановить справедливость и отомстить за родных и близких. Черданцева придерживалась принципа «жизнь за жизнь». Обратилась она к психологу на два месяца раньше Киселёва — вполне достаточно, чтобы подготовиться к убийству де Вержи.

В голове искрой промелькнула догадка. Оставив медкарты, Брагин погрузился в интернет. Нашел статью, рассказывающую о деле, за которое судили и оправдали Зязикова, с фамилиями подростков, которых Зязиков задавил своим джипом. Затем нашел по базе фамилии родственников погибших. Ну вот, все и разъяснилось! Мария Черданцева оказалась родной тетей погибшей девочки. У девочки была другая фамилия, поэтому он и не связал горничную с Зязиковым.

Оставались еще Ананьева, Наталья Федорчук и неизвестный, «заказавший» де Вержи.

Подполковник внимательно просмотрел карты посетителей кризисного центра — ни Ананьевой, ни Федорчук там не было. А если здраво подумать, то и быть не могло. Это были птицы совсем иного полета, вернее, достатка. Что касалось «заказчика» французского бизнесмена… Если им являлась Марина де Вержи, то она обратилась бы к психологу в частном кабинете в Шестом округе Парижа, а не искала помощи на форуме.

Брагин задумался. А ведь кто-то совсем недавно говорил ему о психологе из частной клиники. Он вскочил и заметался по комнате. Кто?! Кто бы это мог быть? Он вновь уселся на стул и обхватил голову руками. Постепенно в памяти возник лаконичный интерьер с белыми стенами, панорамное окно и моложавая женщина за директорским столом.

Наталья Федорчук!

А что если?..