Смайлик на асфальте

«Надо бы поставить будильник», — подумал он засыпая.

Его разбудил дверной звонок. Неожиданно резкий, пронзительный. Так звонят полицейские или крайне бесцеремонные люди. Не сразу сообразив который час — знакомый за два последних месяца солнечный зайчик давно покинул паркет — Брагин поднялся с кровати. Влез в домашние брюки, просунул голову в ворот футболки и отправился в коридор.

За дверью стояла Кристина.

Брагин настолько опешил, что даже не предложил ей войти. Астахова молча прошла мимо, задев его плечом.

— Подождите на кухне, — пробормотал подполковник, закрывая дверь в комнату. За кухню можно было не беспокоиться, там у него всегда идеальный порядок. — Я сейчас.

Когда он вышел из ванной, с кухни отчетливо тянуло свежесваренным кофе.

— Вы уже хозяйничаете? — усмехнулся он, усаживаясь за стол. — Вас в детстве не учили, что залезать в шкафы в чужом доме неприлично?

— Это меньшее преступление, чем влезать в чужую жизнь, — заявила она, разливая кофе по кружкам.

— И что это значит?

— У вас хотела спросить, — парировала психолог. — В клинике мне сказали, что мной интересовался мужчина. За пятьдесят, среднего роста, изрядные залысины, корочки следователя. В университет приходил какой-то безумный француз. Не знаю, настоящий или нет. Расспрашивал про мою диссертацию и не прогуливаю ли я собственные лекции. Если вам что-то нужно от меня, почему прямо не спросили? Для чего нужен был весь этот цирк?

— А вы бы ответили?

— Смотря на какой вопрос.

— Киселёв и Черданцева. Эти фамилии вам что-то говорят?

Она ответила через мгновение.

— Я не имею права разглашать фамилии своих пациентов.

— Наталья Федорчук?

— Аналогично.

— Анастасия Ананьева?

— Актриса? Лично не знакома, видела в нескольких фильмах.

— Марина де Вержи?

Кристина недоуменно развела руками.

— Никогда не слышала. Но к чему эти вопросы?

— Киселёв и Черданцева убиты, они были вашими пациентами в кризисном центре. Наталья Федорчук вчера сбежала в Литву, откуда нет экстрадиции. Она лечилась у вас в частной клинике. Все трое подозревались в преступлениях.

Брагин не спрашивал, он утверждал.

Астафьева растерялась. Ее ироничность пропала, уступив место беспокойству.

— Это правда?

— Да.

Брагин поднялся, взял блокнот и авторучку.

— Нарисуйте смайлик, — попросил он.

Кристина собиралась спросить, зачем, но, посмотрев на Брагина, молча взяла ручку и аккуратно вывела кружок, поставила две точки и пририсовала рот.

— А теперь вот такой.

Брагин показал фото на телефоне.

Женщина послушно нарисовала две дуги с рожицей внутри. Не нужно быть графологом и экспертом, чтобы понять: смайлики на асфальте оставила другая рука.

— Теперь вы мне объясните, что все это значит?

Взгляд Кристины притягивал, волновал его и Брагин решился. Он вновь попал под обаяние этой женщины.

— Вы считали, что я мозг преступной организации? Господи! Викентий Сергеевич, как вам такое могло прийти в голову! — совсем по-бабьи всплескивала руками Астафьева. — Не знаю, что делать — радоваться или ужасаться, но определенно вы мне польстили. Да, я пишу научную работу об убийствах и убийцах. Я изучаю тех, кто мог бы совершить насилие, но это не значит, что я кого-то толкала к этому шагу. Совсем наоборот.

Брагин поднялся и сварил свежий кофе вместо остывшего. Он так и не решился ей сказать, что влез в ее компьютер.

— Черданцева, Федорчук и Киселёв могли убить?

— Да, могли. При определенных условиях. Только между нами, не для протокола. — Она повторила все то, что он уже и так знал из ее записей. — Но я не понимаю… Получается, у организатора серии был доступ к моим файлам?

— Видимо, он знал о вашем исследовании и имел доступ к вашему компьютеру.

Кристина задумалась.

— В частной клинике находятся только карты пациентов клиники. В компьютере университета есть теоретическая часть диссертации, но я не держу там карты пациентов. Вся информация находится либо на локалке в кризисном центре, либо в облаке.

— А дома?

— Как я уже сказала, я живу одна. Родители приходят в гости, но они не в счет.

— Получается, кризисный центр? Что вы можете сказать о тех, кто там работает?

— Юрист, мы с ним работаем в разные дни, почти ничего о нем не знаю. Трое помощников. Уборщица приходит вечером. Пожилая женщина, компьютерами пользоваться не умеет и вообще боится техники. Бухгалтер дела ведет удаленно.

Брагин написал на листке бумаги даты и время четырех убийств. Немного подумал и добавил вчерашние преступления.

— Не могли бы вы узнать, у кого из ваших помощников нет алиби на эти дни. И еще. Теперь вы знаете все. Вы психолог, вы разбираетесь в людях лучше всех. Кто мог быть организатором серии?

Она молчала.

— Версия есть, но прежде чем ее озвучить, я хотела бы все проверить. Очень легко обвинить невиновного.

В ее взгляде, брошенном на Брагина, появилась грусть.

Глава 16

— Шестой международный фестиваль «Битва на Неве» объявляется открытым! — раскатисто проревел в микрофон ведущий.

— Если не хотите пропустить начало, стоит поторопиться, — заметил по-французски Артём.

— Ничего страшного, — прозвучал ответ.