Smart Love

– Что я с самой прекрасной девушкой на свете.

– Ой, какие мы сладкие. У меня сейчас будет диабет.

– А как надо? Что я с самой плохой девочкой на свете?

– Тогда тебя бы мама не пустила.

– А я бы сказал ей, что пришёл эту девочку наказать.

– Да ты что! А ты умеешь?

– На колени становись.

– Что?

Инга не сразу поняла, всерьёз Никита сказал это или нет.

– Становись. Сейчас же. Ну!

Его голос прозвучал даже как-то немного раздражённо.

– Ну ладно, подыграю тебе.

– А теперь… вот так… сюда руки. Вот. Понимаешь, к чему я веду?

– Ты хочешь повторить?

– Нет-нет, наказать. Отшлёпать.

– Ой, да пожалуйста, будто мне страшно.

– Ну, смотри.

Никита сделал это больновато – будто не рассчитал силу.

– Ай! Ты чего! Кто ж так делает!

– Я наказываю самую плохую девочку на свете – тебе и не должно быть приятно.

– Дурак ты и уши у тебя холодные.

– Ладно, что-то я заигрался. У меня просто опыта не так чтобы много. Давай я поцелую, где болит… милая моя… прекрасная моя девочка…

Инге показалось: ещё немного, и она будет готова сделать для него всё – хоть верёвки из неё вей. Хотя вёл себя он с ней не так, как ночью. Неужели она… влюбилась? А он это и проверял?

– Ну, вот. А теперь я поеду.

– Эй, погоди, ты же подал надежду – и даже не станешь продолжать?

– Я ничего не подавал, солнышко. А ты соскучишься по мне – только слаще будет.

– Ладно… поезжай, если уж решил…

– Спасибо, что теперь ты есть у меня.

– А кто я «теперь есть у тебя»?

– Самая хорошая девочка на свете. Я же уже сказал.

– Ты милый…

– Это ты милая. Ну всё, провожай.

– Подожди. Я хочу, чтоб у нас было несколько правил.

– Никому не говорить о бойцовском клубе?

– Да нет, господи. Вот, давай так. Первое. Любой из нас, ну, конечно же, в праве в любой момент прекратить наш, кхм, постельный контакт и стать просто друзьями. Но, ощутив этот порыв, надо сразу об этом сказать и всё-всё обсудить. Мы же взрослые люди.

– Хорошо. Что там дальше?

– Второе. Мы не держимся друг возле друга просто ради того, чтоб хоть кто-то, да был. Ничего хуже вымученной страсти нет, правда? Когда кто-то погаснет – он признаётся в этом другому. И сразу. Мы вместе подумаем, что с этим делать. Усилить ли что-нибудь, приостановить, выйти ли из контакта ли совсем.

– Так.

– Третье. Не врать. Мы не обязаны любить друг друга или, там, не влюбляться в кого-то ещё. Если есть это чувство – отлично, нет – нам и так хорошо. Но подавать пустые надежды – паршиво и низко. Не любишь – так и скажи. И я всё тебе скажу, что ощущаю.

– Хорошо, это даже разумно. Что ещё?

– Четвёртое. Все практики в постели нужно сначала обговорить и получить на них согласие с обеих сторон. А то был у меня печальный опыт.

– Ага.

– И пятое. Если происходит что-то там, негативное, не укладывающееся в те пункты, обсудить это надо спокойно, без истерик и сразу, не маринуя в себе ни злость, ни обиду, ни комплексы.

– Ну да, ты всё верно говоришь. Напиши то же самое мне сообщением, хорошо? Ну, всё, провожай, принцесса.

После того, как Никита ушёл, Инга вернулась в постель. Торопиться было некуда. Разве что статьями заниматься – но от них уже тошнило. Или от алкоголя? Немного кружилась голова. Надо было поспать ещё – и в этот раз сон пришёл быстро, без кошмаров, спокойный и прекрасный.

***

С утра мысли Инги полны были только мыльно-сопливыми формулировками.

«Ник такой хороший. Такой славный. Романтичный… говорит мне такие вещи… обожать умеет. У него тело такое… прекрасное. Как я и хотела. И двигается… кот, а не мальчик. Божечки… ещё бы раз… встретиться. Даже не дома. Просто встретиться. Просто увидеть его улыбку. Увидеть, какой он… услышать его голос…»

И мысли эти переходили в слова, а слова – в сообщения. В нелепые переписки навроде: «Доброе утро!» – «Доброе утро, принцесса! Что тебе снилось?» – «Ты, конечно, а что же ещё?» – «Это здорово, ты мне тоже. Как хочу остаться снова с тобой… Снова ночь провести… Снова тебя хочу, представляешь?» – «Представляю, Ник…» Инга готова была писать, что угодно; болтать о каких угодно глупостях, лишь бы с ним. И казалось, он всё так понимает! Всё поддерживает, всё разделяет. Никаких тебе «священных коров», никаких споров… Хотя, может быть, это всё кажется. Все такие сначала – только лучшие стороны готовы показать. Хотя порой это правило забывалось – так отчаянно верилось в то, что нашёлся наконец-таки действительно близкий, действительно «свой» человек.

Они встретились ещё раз второго января. Инге надо было доехать до бабушки, привезти подарок, поэтому встречу назначили в кафе – просто поговорить. Но Никита, сначала согласившийся с этим, на свидании стал настаивать продолжить общение дома – дескать, «ты так прекрасна, принцесса, я скучал по тебе». Инга пыталась было отказаться, сослаться на дела, но потом сама не заметила, как сначала разрешила себя проводить, потом – зайти в подъезд, чтобы в лифте поцеловаться, потом – посидеть в гостях полчаса, потом – раздеть себя, потом… потом наступила полночь. И заснули они в объятьях друг друга.