Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

хлестал мужчин толстым ременным чаатом. Заслышав боевой клич, мужчины выпрямились

и тоже побежали надеть военную одежду.

Татай вдруг вспомнил что-то и бросился к своему шатру. Он пробежал совсем близко

от Кумака и Онкоя, притаившихся в соседнем опустевшем жилище. Глядевший в щелку

Кумак торжествующе толкнул в бок рэккена:

– Снял амулет! В руках Татая он… Знаю, как его взять.

Он тут же превратился в старшину Амека. Вдвоем с Онкоем они пошли по селению. В

каждом шатре Кумак-Амек говорил хозяину, переодевавшемуся в военную одежду:

– Идите на тот конец селения. Враги уже проникли сюда, скорей собирайтесь!

Вскоре на противоположном конце селения гудела большая толпа вооруженных людей.

Татай отыскал на вешалах старый боевой щит. Выскочив, нос к носу столкнулся с

диким человеком Тэрыкы, который из укрытия разглядывал Айвана и бормотал:

– Нет, не он… Говорила: добрый и ясный, а этот, как и все другие, мутной злобой

наполнен.

Татай закричал дребезжащим голосом, размахивая пращой:

– Дикий человек! Бей его!

Запнувшись, упал, а Тэрыкы мгновенно скрылся за шатром.

– Зачем кричишь? – сварливо сказал старшина барахтавшемуся в снегу старику. – Не

воюем мы с дикими, они не умеют воевать. Только настоящие люди умеют. Где настоящие

люди? Эй!

Айван рывком поднял изваяние Серого Орла и поставил на место. Стал расхаживать, потрясая копьем и выкрикивая:

– Отсюда пойдем на войну с врагами! Все наше будем защищать! Я готов! Собаки

запряжены! Быстрее ветра помчимся и застанем врагов врасплох. Спят они, наверное, в

своих шатрах. Много добычи привезем! Так себя от нападения защитим. Ха-ха-ха!

– Вот это говорит настоящий человек, – одобрительно заметил старшина. – Так надо

воевать.

Айван вдруг заметил красный щит Татая, который выбрался из сугроба. На щите

разинул оскаленную пасть медведь.

Юноша мучительно наморщил лоб:

– Красный медведь!

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

Татай заговорил горделиво:

– Во многих сражениях охранял меня от врагов этот медведь – покровитель нашего

рода. Один его вид нагоняет страх.

– Помню, – тихо сказал Айван. – Страшное сражение помню… Кровь лилась вокруг, словно красный дождь, летели с жутким свистом стрелы, и копья о копья ударялись. Даже

собаки с рычанием рвали друг друга! И этот медведь… он реял в воздухе, отражая тяжелые

удары. А я лежал, к нарте привязанный.

В глазах Татая блеснула мутная слеза:

– Сынок! Ты вспомнил то сражение, когда тебя потерял я…

– Потом нарта рванулась! Я упал в снег и остался лежать. Звуки сражения затихли, куда-то убежали все. Помню: собака жарким языком облизывала мое лицо. Потом подобрали

меня н в теплый шатер отнесли…

– Мы их разгромим! – завопил Татай. – За все отомстим!

Старая Лайнэ, стоявшая в растерянности, неподалеку, закрыла лицо руками. Мир

рушится!

Отец племени!

Она метнулась к Серому Орлу.

– Что делать, скажи, отец!

Глаза Серого Орла трижды вспыхнули красным огнем! Он заговорил, но никто не

слышал его, кроме Лайнэ. Лицо ее побелело, как снег. И тут же она счастливо засмеялась:

– О-о! Сделаю, как велел, отец наш!

Айван, принимая от сестры полный ковшик, радостно улыбнулся. Не заметил, как

быстрая рука матери сорвала нож с его пояса…

Одним решительным ударом Лайнэ вонзила острое лезвие себе в грудь. Хлынувшей

алой кровью брызнула в ковшик:

– Пей… сынок.

И тихо опустилась у его ног. Из ослабевшей руки ее выпал нож, белый снег жадно

впитал горячие красные капли.

Айван медленно отпил и тотчас, будто оглушенный, зашатался и закрыл глаза. В ушах

загремело, и завертелась земля…

У девушки вырвался страшный пронзительный крик. Она упала на снег рядом с

матерью, рукой зажимая рану на ее груди.

Айван открыл прояснившиеся глаза. Почему кричит Аинка? Почему красный туман

вокруг?

Но вот, словно унесенный ветром, туман рассеялся…

– Мама! Кто убил тебя? – кричала Аинка.

Айвану бросился в глаза окровавленный нож на снегу. Его нож… он висел на поясе.

Неужели он сам убил свою мать? Опустился рядом с ней на колени, поднял ее голову.

– Мама… мама, ты слышишь?

С ясной улыбкой она взглянула ему в лицо.

– Дети мои… я счастлива!

Она умерла. Послышался надтреснутый голос Татая:

– Страшное что-то произошло, а мы спали…

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

В один миг волосы побелели

В селение вошел Камыснап

Свистуны замкнули кольцо

Тэрыкы не уходил. Если он пообещал Яри, что разыщет юношу и предупредит о

грозящей опасности, он это сделает. Вот только где искать юношу, о котором говорила она?

И вдруг удивился: юноша стоял перед ним, выпрямившись во весь рост. Смелый ясный

взгляд, открытое доброе лицо, твердые, упрямо сжатые губы. Да, это он, хотя волосы юноши

в один миг из черных стали белыми.

– Айван, – позвал Тэрыкы.