Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

– Пусть этот человек лишним станет. Пусть ослепнет и оглохнет, как оглох и ослеп, когда дети тонули и звали на помощь. Навсегда лишится он дара речи, и никто не поймет, когда будет просить о чем-то других. И пусть никогда не будет у него детей, потому что

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

недостоин он продолжать свой род. И так будет с каждым подобным ему.

Но вот что удивительно – хотя нет детей у лишних, но не убывает их странное и

страшное племя, все время пополняется оно. Рождается лишний у обычных родителей, так

же, как они, видит, слышит и разговаривает. Только одним отличается от других детей: безразличием к чужим страданиям. Никому никогда не поможет, даже не посочувствует.

Если вовремя не заметят этого родители, то в день, когда становится взрослым лишний, теряет он речь, слух и зрение, уходит в свою землю. Лишние безразличны ко всему на свете, только не к самим себе. Поэтому очень подозрительно относятся к новичкам: а не принесут

ли они какие неудобства им, старожилам?

Яри объяснила своим спутникам, что они идут знакомиться с лишними.

– Да как же нас-то увидят? – недоумевал Виютку, – Как вообще узнали о нашем

появлении?

– Они нас почувствовали. А знакомиться будут ощупыванием. Только не позволяйте

прикасаться к голове, а то сами превратитесь в лишних! – быстро проговорила она.

Судя по всему, лишние жили очень хорошо: у них были статные фигуры, румяные

здоровые лица, красивая удобная одежда. Их можно было бы назвать красивыми, если бы не

неподвижные, как у мертвецов, прозрачные глаза. Подойдя, они быстро и уверенно ощупали

пришельцев. Когда один потянулся к шапке Айвана, тот отвел его руку. А Тэрыкы вообще не

дал к себе прикоснуться, тотчас отпрыгнул подальше.

Лишние встревожились, они быстро касались друг друга пальцами – разговаривали.

Потом знаками приказали идти. Избитые юноши, спотыкаясь, двинулись за ними. Лишние

шли легко, уверенно, словно Внутри жилищ было светло и тепло. Путешественников

поместили в самом большом шатре. Вокруг тотчас захлопотали красивые женщины. Они

осторожно раздели юношей и стали ласкающими движениями гладить их ушибы и раны.

Яри села в стороне, подозвала к себе Аинку и громко сказала:

– Головы берегите!

Прикосновения лишних обладали чудодейственной силой: боль сразу прошла, юноши

расслабились. Они крепко заснули, а проснувшись, увидели, что синяки исчезли, сломанные

руки и ребра срослись. Ноздри их щекотали запахи вкусной пищи – перед ними стояли

дымящиеся котлы.

После того как поели, Айван воскликнул:

– Теперь в путь!

Но Виютку запротестовал:

– Очень уж торопимся мы. Ведь необходимо узнать, куда ехать.

Айван вопросительно посмотрел на Яри. Та пожала плечами: дорогу могли указать

только лишние. Но как их спросишь, как они ответят?

Потом пришли старейшины лишних – седые, но еще крепкие и красивые мужчины.

Они сидели на почетных местах и курили трубки. Один из них умел говорить мысленно, и

Яри выслушала его, но ответила гневно, и седой старейшина покорно опустил голову.

Айван прислушался: удивительная тишина стояла вокруг: слышно было, как снаружи

потрескивал ночной мороз. Дым костра сизым столбиком уходил в отдушину, воздух

наполнял аромат неведомых трав, которые подбрасывали в огонь нежные руки Полуодетых

красавиц. Их гибкие тела неслышно двигались в полумраке, лица были прекрасны, незрячие

глаза полуприкрыты длинными ресницами. Казалось, они танцуют в легкой дреме.

Приглядевшись, Айван понял, что это действительно танец – только музыки не было

слышно. Танцуя, девушки легко касались юношей чуткими пальцами. Воины вскоре снова

погрузились в блаженный сон…

Проснувшись, Айван вяло спросил:

– Когда отправимся?

Ему возразило несколько голосов:

– Надо же посмотреть, как тут живут! Говорили про них всякое, а на самом деле не так

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

страшно.

Действительно, лишним не на что было жаловаться. Они не добывали зверя, не

беспокоились о пище. На их земле стояла небывалая тишина, поэтому звери отсюда не

разбегались испуганно, свободно бродили повсюду, подходили к жилищам, и лишние

ласкали их. Но это была страшная ласка! Зверь, которого коснуласьрука лишнего, уже

никуда не уходил, он снова и снова приближался к жилищу. Когда лишним было

необходимо, они попросту выходили наружу и прикасались к зверю. Тот сразу покорно

ложился на землю, под острый нож…

Предметы тоже повиновались им. Под волшебными прикосновениями рук лишних

сама шилась красивая одежда, поднимались шатры, изготовлялась различная домашняя

утварь, зажигались костры и варилась пища. Не прикасаясь к горячему котлу, лишний мог