Смех на все случаи жизни

Подагра. Облегчить твою участь? И не подумаю. Все твои мольбы, красивые слова и извинения тебе не помогут. Коль скоро ты принужден вести сидячий образ жизни, твои развлечения и забавы должны, по крайней мере, быть подвижными. Совершай прогулки, езди верхом, а если помешает погода – играй на биллиарде. Давай, однако, посмотрим, как строится твой день. Предположим, утро выдалось у тебя свободное и ты мог выйти на улицу – ты же, вместо того чтобы нагулять перед завтраком аппетит, садишься за книги, статьи и газеты, что, как правило, пустая трата времени. Это, впрочем, не мешает тебе откушать неподобающе плотный завтрак: четыре чашки чая со сливками, а также два, а то и три тоста с ломтями говядины, каковая, насколько мне известно, переваривается нелегко. Сразу после завтрака ты садишься за письменный стол или же беседуешь с джентльменами, пришедшими к тебе по делу. И так продолжается до часу дня, и ты не двигаешься с места. Впрочем, все это я бы тебе простила, учитывая твой, как ты выражаешься, сидячий образ жизни. Но что происходит после обеда? Ты прогуливаешься, как подобает человеку разумному, в прекрасном саду твоих друзей, с коими ты только что отобедал? Ничуть не бывало. Не меньше двух-трех часов просиживаешь ты за шахматной доской. И это твой любимый досуг – для человека, ведущего сидячий образ жизни, крайне вредный, ибо таким образом ты не разгоняешь кровь, а сгущаешь ее. Погружаясь в размышления, связанные с этой гнусной игрой, ты, безо всяких сомнений, губишь свое здоровье. При таком времяпрепровождении ты бы наверняка стал жертвой многочисленных и опасных недугов, если бы я, твоя Подагра, не приносила тебе порой облегчение, возбуждая боль и тем самым отвлекая тебя от твоих болезней. Было бы еще простительно, если шахматной игре ты предавался бы в каком-нибудь парижском закоулке, где гулять негде, – но ведь ты часами переставляешь фигуры, живя в Пасси, Отейе, в Савойе или на Монмартре, местах, которые славятся своими превосходными парками, чистым воздухом, прекрасными женщинами и где ты мог бы гулять и вести поучительные беседы. И всего этого ты же сам себя лишаешь, отказываешь себе в стольких удовольствиях. И все ради чего? Ради этой ужасной игры! Фи, стыдитесь, мистер Франклин. Но я заговорилась и совсем забыла, что должна была дать тебе важный практический совет: ну-ка потяни ногу, вот так, еще!

Франклин. О! О-о-о-о! Ох! Поучайте меня сколько угодно, госпожа Подагра, упрекайте во всех смертных грехах! Но умоляю, обойдитесь без ваших практических советов!

Подагра. Ну уж нет, я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе помочь, а потому…

Франклин. О! А-а-а!.. Вот вы говорите, что я совсем не двигаюсь, а ведь я очень часто обедаю не дома, сажусь в экипаж и возвращаюсь тоже в экипаже. Вы ко мне несправедливы.

Подагра. И ты называешь физическим упражнением сидение в экипаже и подпрыгивание на ухабах? Двигаешься-то не ты, а экипаж. Движение, как известно, повышает температуру тела; чем больше двигаешься, тем выше температура. Если зимой у тебя в начале прогулки мерзнут ноги, то через час ты почувствуешь, как они горят; сядь в седло, и ты испытаешь то же чувство, но лишь спустя четыре часа. Если же воспользуешься экипажем, то можешь трястись в нем хоть целый день, а ноги так и не согреются, и ты с нетерпением будешь ждать той минуты, когда можно будет выйти из экипажа и в ближайшей гостинице протянуть к огню остывшие ноги. А потому не льсти себя надеждой, что получасовая прогулка в карете является физическим упражнением. Возможностью ездить в экипажах судьба наградила немногих, тогда как пару ног предоставила всем, и наши ноги – орудие куда более удобное и надежное. Будь же за это благодарен судьбе и пользуйся ногами как можно больше… Посмотри-ка на свою прелестную знакомую в Отейе{3}: щедрая природа преподала сей достойной даме науку не в пример более полезную, чем все твои книги, вместе взятые. Всякий раз, когда она удостаивает тебя визитом, она приходит пешком. В любое время дня предпочитает она ходьбу экипажу, предоставляя своим лошадям стоять без движенья в стойле и страдать от болезней, порожденных праздностью. В этом кроется причина ее отменного здоровья и исключительной красоты. Ты же, направляясь в Отей, садишься в экипаж, хотя от Пасси до Отейя расстояние ничуть не больше, чем от Отейя до Пасси.

Франклин. Ваши резоны час от часу становятся все утомительнее.

Подагра. Что ж, принимаю твои слова к сведению. Впредь буду молчать и делать свое дело. Вот изволь!

Франклин. О! О-о-о-о-х! Умоляю, говорите!

Подагра. Нет уж. Я тебя ночью как следует подергаю, да и завтра утром тоже, будь спокоен!

Франклин. Боже, какая боль! Я сойду с ума. Ох! Ах! Чем я провинился?

Подагра. Спроси об этом у своих лошадей; они послужили тебе верой и правдой.

Франклин. Как вы жестоки! Я мучаюсь – а вам весело.

Подагра. Мне весело? Ничуть. Я и не думала веселиться. У меня здесь список твоих болезней, в коих виноват ты сам.