Читаем Смелая женщина до сорока лет полностью

Хорошо, пускай. Она подзывала его как Данилу и говорила, что делать – типа: «Данилочка, приберись в доме, закажи пожрать, накрой на стол, убери со стола, а теперь спать пора, приласкай свою девочку», но в уме звала его НМ. А ПП она всё равно никогда не звала Данилой, только ПП, и он привык. Хотя, наверное, дергался, когда слышал свое имя – потому что остался у нее жить и даже купил себе юзаную надувнуху; спал в коридоре. Чистый куколд! Ну и фиг с ним, его выбор. Тем более что он подзаряжал и перезагружал НМ. И пытался подбить его на группешник МЖМ. Кстати, сама Нита была в принципе не против и даже за, разок попробовать, потому что, во-первых, любила всякие эксперименты. Собственно, и приобретение НМ тоже ведь было экспериментом, нет? А во-вторых, потому что, при всём уважении, не воспринимала НМ как… даже сама не знала, как что или кого. Как реал? Как секс-партнера? Ах да. Как человека! Но вот сам НМ был категорически против МЖМ: у него тут же включался блок на гомосексуальность. Зато он был не против ЖМЖ. Но тут уж Нита была не готова. НМ сказал, что это у нее нарциссизм – всегда хочется быть в центре внимания. Ну, может быть. Ладно.

Однажды НМ спросил про ее фамилию. Не родственница ли она Капитону Ивановичу Невоструеву, известному археографу, который, вместе с ректором Духовной академии Александром Васильевичем Горским, составил описание славянских рукописей Московской синодальной библиотеки и издал в трех томах в 1855–1869 годах?

Нита слегка подохренела, но вежливо сказала, что первый раз слышит. В ответ НМ стал доставать ее разговорами о древнерусской литературе. Особливо же о живом древнерусском языке сравнительно с так называемым церковнославянским, а также с чистым старославянским, который сохранился всего в двадцати одной рукописи, включая отрывки, и пяти надписях, итого двадцать шесть.

– Ты что, умный? – спросила она.

– Глупый вопрос! – ответил он. – Лимон сто, умнее не бывает.

– Засада! – сказала Нита. – Ну и что с тобой делать? Нет, Данилочка, ты очень хороший, но вот это лишнее. Я тоже умная и интеллигентная девушка, но – всё в меру. Здесь тебе не филфак.

– Здесь просто фак! – подал голос ПП из коридора.

– Взяла бы жлоба за триста! – обиделся НМ. – Это ты, что ли, умная? Тебе показалось.

– Я тебя по трейд-ину обратно сдам! – заорала Нита.

– Сдавать дикий гемор! – заржал ПП, он стоял в дверях и прямо со смеху покатывался. – Не, я уссусь в натуре! Ниточка, ты с ним теперь вместе! Навек! В радости и горести, богатстве и бедности, держись, дорогая!

Нита тоже улыбнулась.

– Ничего смешного! – сказал НМ и пошел на кухню.

* * *

Кажется, он слегка обиделся. Всё делал, но замкнулся в себе, и в койке был какой-то слишком формальный. Три месяца так прошло – НМ ходил, поджав губы, а ПП хихикал из коридора. Тогда Нита сказала НМ, что теперь она хочет безудержной радости жизни и любви, водопада распутной страсти и поэтому пригласила подружку для ЖМЖ.

– Ты же сам предлагал, Данилочка, – зашептала она ему в ухо, и очень эротишно, вот прямо именно через «ш», обняла его и принялась гладить.

– Неважно! – ответил НМ и снял ее руку со своего бедра. – Я тогда еще не разобрался в своих чувствах к тебе.

– Ну и? – насторожилась Нита.

– Я люблю тебя! – сказал НМ. – Сильно, искренне и нежно. Не хочу тебя ни с кем делить, и чтоб ты мною с кем-то делилась, тоже не хочу.

– А я как же? – спросил ПП. Он как раз принес салфетки для глаз НМ и прибор для юстировки пениса – контроль оси наклона.

– А ты здесь кто? – вопросом на вопрос ответил НМ, и в его голосе прозвучала какая-то неприятная нотка.

– Ну да, конечно! – со смиренной злобой ответил ПП. – Ты Настоящий Мужчина, хозяин в доме, а я так, обслуживающий персонал, в жопу тебе клемму вставить и хер подвинтить. Извиняюсь!

– Мальчики, тихо! – закричала Нита. – Я здесь хозяйка, в этом доме! Так что без шума и крика. Захочу, оба вылетите отсюда.

Через полгода Нита поняла, что НМ, как это сказать по-русски, оверэдвансед, оверквалифайд и вообще оверэкселент для простых мужских дел. Для домашней помощи и секса. Наверное, именно это имела в виду психотерапевтка, когда говорила о «настоящем мужчине» для девушки, измученной мелким хамством партнеров и кураторов.

Что-то надо было делать. Нита подключила НМ к своей работе: следить за камерами видеонаблюдения, выгружать, сохранять и потом стирать файлы. Куча свободного времени у нее появилась, даже непонятно, куда его девать. Разве что с ПП ходить на пруд ловить рыбу. Потом НМ эту рыбу жарил. Семейное счастье. Нита даже перестала злиться на психотерапевтку.

Но фигушки.

* * *

Однажды вечером позвонил куратор и спросил, какого хера она передала полиции все файлы с камер нумер такой-то и такой-то. Уважаемый человек врезался в тачку какого-то лоха, а записи, блин, целы! Теперь у уважаемого человека будут неприятности. А надо было как всегда! «Извините, по техническим причинам не сохранилось!» Что с тобой, Ниточка?

Конечно, всё это натворил НМ.

– Нельзя стирать записи ранее, чем через год, – объяснил он Ните. – Таковы правила. Да и здравый смысл тоже, кстати.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза