Читаем Смелое путешествие Пирлы полностью

Сперва руки помыли водой дождевою. Затем полоскали горло настоем ромашковым, а зубы – настоем с гвоздикою. Пили иван-чай целебный, да с малиновым вареньем. Отличной находкой явился небольшой деревянный бочонок, размером с два мужских кулака…, но он был с мёдом. Это был подарок от медведя косолапого, который мужественно ходил и набирал сладкое лакомство у диких пчёл. Те, по началу, кусали и жужжали, жалили, но когда узнали, для кого мишка набирает мёд, то пропустили гостя и не препятствовали. Подарок медведя разливали маленькой деревянной ложкой, добавляли в чай. Мёд был солнечно-желтого цвета, прозрачный, яркий и пахучий – цветочный. Волшебство из самой глубины Тёмного леса. Сельчане пили чай глоточками, согревались и потели. Хорошо! Покидала Хворь тела людей. Крепли руки и ноги. Возвращалась сила в мышцы. Не хрустели больше суставы. Громче становились голоса. Пропал кашель. Ясным становился разум. А какие лица радостные и добрые! Пришло здоровье, а оно всех людей делает красивыми.

Не узнать теперь было дедушку: стал он снова статен и бодр, в глазах искры озорные, в усах усмешка. Потянула руки вверх Устинья Федоровна – снова молода и красна, улыбчива. Голоса у всех счастливые и звонкие. Пора настала расправиться со спутниками Хвори. Вышли на улицу сельчане. Проплыли люди через озеро и давай крыс да мышей гонять! Взяли мётлы, лопаты и тяпочки. Разбежалась живность нечистая! Стали люди рыть канавы от озера, в сторону от села. Ушла вода. Оставалось как-то дождь унять. Принесли люди все зеркала, что были в селе, поставили вместе и направили в небо. Позвали Пирлу словами известными.


Па-па-па-па-па-па. Пирла, приди.

Па-па-па-па-па-па. Пирла, свети!



Конечно, фея была неподалеку и с радостью откликнулась. Её волшебный свет усилился многократно. Луч полетел, рассекая тучи, навстречу солнцу. Набрало солнце силу и осветило землю. Дождь прекратился. Вода испарялась, и ее капли превратилась в радугу, такую красивую, семицветную. От фиолетового до красного! Зазеленела трава. Открыли лепестки и направили их к солнцу цветы полевые – кукушкины сапожки, васильки да огоньки, лилии тигровые, что в народе саранками зовут. Запел жаворонок, и высоко взлетели ласточки, свистя и голося. А небо стало высокое и синее, такое недостижимое, сколько руки ни тяни.



Пирла и жители Светлого восторгались и любовались переменами. А Варвара наблюдала за селом. Печи грели, дым валил из труб. Окна наполнились светом, нет больше пустых. Ставенки стали новые, где с голубками, где с петушками, резные и забавные. Подравнялись углы у изб, а где-то уже и крыльцо новое виднелось. Спорилось дело в руках жителей. Хворь ушла навсегда из села Светлого.


Поклонились люди фее и девочке Варе. Стала Пирла навсегда гостьей желанною, как спасительница с далекой планеты Пирретта. Она теперь обрела новых друзей. Земля стала настоящим домом. В подарок фее досталось огниво и лучина, чтоб могла она помочь заблудившимся путникам развести огонь. В лес на юг Пирлу провожал пёс Жмых. Верный товарищ точно знал дорогу и мог защитить фею. Впервые Пирла путешествовала верхом на охотничьей собаке. Варвара немножко поплакала, не хотелось расставаться. Жители радостно пели – они были здоровы. Солнце согрело село. Фея же спешила в Тёмный лес к своим друзьям, не терпелось поделиться событиями. Вот и ты, дорогой читатель, поделись этой историей, чтобы все знали про подвиг маленькой феи Пирлы с планеты Пирретта и девочки Варвары.


«Смелое путешествие Пирлы»

Написано 15.04.2020г

Автор: Садкеев А.М.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа Колесниковой Юлии Сергеевны г.Хабаровск.

Авторские права принадлежат Садкееву А.М.

Для подготовки иллюстраций в тексте использованы художественные работы автора.

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Проза / Классическая проза / Русская классическая проза / Сказки народов мира