Смена полярности (ЛП)

***

— Да ладно? — в ужасе спросила Лаванда, когда Гермиона наконец рассказала им с Джинни о поцелуе и о своём решении поговорить с Драко. — Гермиона, это очень смелый поступок. Ты уверена?

— Конечно она уверена, — твёрдо кивнула Джинни. — Ни один парень не стоит того, чтобы тратить на него силы впустую.

Джинни на неделю вернулась домой из турне с «Холихедскими гарпиями», где играла в качестве охотника, и Гермиона с Лавандой пригласили её в шикарный лондонский паб — в один из тех, где качество еды соответствует астрономическим ценам в меню, — чтобы отметить это. И, как близкие подруги, они не могли не обсудить свою личную жизнь — естественно, личная жизнь Гермионы стала главной темой обсуждения.

— А ещё, — продолжала Джинни, — я не могу поверить, что ты вообще влюбилась в этого остролицего хорька. Что ты в нём нашла?

Гермиона тут же принялась защищать Драко.

— Он больше не остролицый, Джин. Он и правда стал довольно привлекательным…

Лаванда кивнула в знак согласия.

— Но это всё равно не объясняет твой интерес к этому чудовищу, — усмехнулась Джинни. — Гермиона, разве ты забыла, сколько раз он оскорблял тебя? Разве ты забыла, сколько раз плакала из-за него?

— Конечно помню, — ответила Гермиона. — Но я простила его. Я поняла, что он говорил эти ужасные вещи, находясь под влиянием Люциуса Малфоя.

— Гермиона, но он ведь по-прежнему ужасно к тебе относится, — напомнила Лаванда.

— Лаванда, разве не ты призывала меня добиваться его? — нахмурилась Гермиона. А затем добавила: — Да, он по-прежнему плохо ко мне относится, но я предпочитаю думать, что не настолько плохо, как кажется. Я… он ведь мне не сразу понравился. Поначалу я им просто восхищалась. Восхищалась его мужеством.

— Каким мужеством? — снова усмехнулась Джинни.

Гермиона не обратила на неё внимания.

— Люциус Малфой был не только правой рукой Волан-де-Морта, но ещё и отцом Драко. Знаешь ли ты, как сложно ему было предать отца? Пойти в Визенгамот и дать показания против человека, на которого всю жизнь едва ли не молился? Вернуться в общество, которое не доверяло ему, и попытаться начать новую жизнь, несмотря на психологическую травму?

Джинни и Лаванда просто молча наблюдали за Гермионой. Атмосфера вокруг их столика накалилась.

— Я восхищалась им, — повторила Гермиона. — Я долго за ним наблюдала и в один прекрасный день сказала себе: «Знаешь, а ведь он стал довольно привлекательным». Я знаю, что это дурацкая причина, но, полагаю, именно тогда моё восхищение начало перерастать в нечто большее.

Гермиона тяжело вздохнула, чувствуя свободу, будто гора с плеч. Она первый раз так подробно рассказывала о своих чувствах к Драко, и невероятно — ведь Гермиона обычно была скрытной, — но ей понравилось делиться ими с лучшими подругами.

Джинни долго потягивала напиток из трубочки, а затем произнесла:

— Ну и хорошо, что он тебе нравится, Гермиона. Но ведь главный вопрос в том, нравишься ли ему ты.

— Да, верно, — кивнула Лаванда. — Может, стоит просто спросить его. Это сэкономит тебе нервы.

Джинни тоже кивнула.

— И, как я говорила раньше, ни один парень не стоит того, чтобы тратить на него силы и нервы. Спроси его. Скажет «нет» — шли его ко всем чертям. Сам виноват.

Озорно блеснув взглядом, Лаванда добавила:

— Как говорила моя тетушка Бренда, лучший способ выкинуть одного мужчину из головы — это позволить другому залезть к тебе в…

— Лаванда! — возмущенно воскликнула Гермиона, и все трое покатились со смеху.

***

Гермиона, ободрённая подругами и алкоголем, собралась с силами и этой же ночью направилась в комнату Драко — даже не задумываясь о том, что было два часа ночи, и Драко будет не слишком рад, если его разбудить, даже не придумав подходящей причины.

«Когда он откроет дверь, я прямым текстом спрошу его».

Именно таков был её гениальный план. Прямолинейность. Ни шагу назад. Она прямо спросит, а он честно ответит. И если ответ будет отрицательным, то, слава Мерлину, есть алкоголь. И магия. Не стоит забывать о магии. Простой Обливиэйт — и Драко обо всём забудет.

Гермиона не была пьяна, но алкоголя в её крови было достаточно. Остатки совести напомнили ей, что не стоит накладывать Обливиэйт на человека против воли. А остатки разума пытались понять, где она вообще находится, потому что Гермиона была уверена, что уже проходила мимо этого дурацкого портрета Генри Ужасного…

Гермиона застыла на месте.

Заблудилась?

Скорее всего — она точно не была здесь раньше.

Хогвартс был настоящим лабиринтом. Все эти дурацкие люки в полу, спрятанные стены, исчезающие лестницы и коридоры, заколдованные туалеты, ведущие прямо в подземелья, где живут огромные ядовитые змеи…

Словно какая-то сумасшедшая решила написать книгу о «волшебном мире» и слишком увлеклась…

«Я просто воспользуюсь заклинанием-компасом и вернусь…»

Вдруг Гермиона услышала тихое бормотание и, поддавшись любопытству, пошла на звук.