Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Когнитивная основа нового правящего класса в конечном итоге проявится в наборе отдельных философских и политических позиций, всеобъемлющем мировоззрении, все более необходимом в качестве основы социального, политического и экономического порядка. Первоочередной была вера в самосозидание, требовавшая такого общественного устройства, которое позволяло бы максимально возможную свободу - даже освобождение - от невыбранных обязательств. Этот императив требовал высокомобильного общественного устройства, позволяющего "трудолюбивым и рациональным" реализовывать свои таланты там, где они наиболее востребованы и вознаграждаемы. Всевозможные границы будут оспариваться как произвольные ограничения в реализации своих предпочтений. Семейные обязанности и формирование семьи будут все чаще рассматриваться как бремя, ущемляющее личную автономию, а не как основной институт цивилизации. Культурные ограничения - будь то индивидуальная или экономическая свобода - должны были быть в значительной степени уничтожены. Религия неизбежно должна была отступить как область ограничений (или "запретов", если воспользоваться формулировкой Филипа Риффа), превратившись в форму личной веры и тем самым утратив в широком смысле социальный или политический статус руководящего органа, который мог бы налагать "запреты". Мера успеха будет все более материалистической, смещая ресурсы и внимание от образования через гуманитарные науки к контролю над миром природы через науку и технологии. Полный социальный, экономический, образовательный и политический порядок обязательно возникнет в соответствии с властными притязаниями новой элиты - режим, созданный трудолюбивыми людьми и для них.

Таким образом, классический либерализм стремился продвинуть новую элиту, которая будет способствовать экономическому прогрессу. Такой прогресс обязательно потребует новой, потенциально обширной дифференциации между многими и немногими. Теории прав собственности были разработаны для обеспечения государственной поддержки и санкции этой формы неравенства, хотя Локк (и более поздние классические либералы) также надеялись, что "многих" можно убедить в том, что они будут материально лучше жить в динамичном экономическом порядке, который увеличивает общий запас, даже если это приведет к расширению разделения между многими и немногими. Локк опасался народа как потенциально "радикальной" силы, особенно за склонность зависти и недовольства подрывать либеральные права собственности. По мнению классических либералов, такой потенциальный "радикализм" мог бы подорвать прогресс и привести к снижению экономического динамизма и процветания. Достаточно почитать романы Айн Рэнд, чтобы понять, как вмешательство политически влиятельного сброда может свести на нет усилия небольшого меньшинства гениев, чья изобретательность и находчивость приведет к увеличению прибыли, которой могут воспользоваться все, включая простых людей. Таким образом, центральной целью классического либерализма стал проект изоляции экономически успешных немногих от средних и "беспокойных" многих, особенно с помощью конституционных ограничений, экономических стимулов, а также социальных и культурных механизмов, которые сдерживали бы развитие мощного класса "многих".

Полезным способом разграничения различных обсуждаемых традиций является классический четырехчастный ящик, в котором выделяются четыре категории, разделенные по двум осям. "Классический либерализм" - это первая категория, выделяемая как либеральная философия, которая боится "многих" как потенциально дестабилизирующей, "революционной" силы, и поэтому стремится разработать способы обеспечения господства политической и экономической элиты.