Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Предупреждение Токвиля относится не только к тем, кто считает, что одна из двух сегодняшних соперничающих партий должна просто доминировать над другой, но и к плодотворным современным аргументам в пользу того, что мы должны стремиться к достижению своего рода "смешанной конституции", которая оставляет нетронутыми обе партии, а вместо этого нацелена на продуктивный тупик. Именно это, по сути, предлагает Майкл Линд в своем превосходном исследовании "Новая классовая война" - результат, который он называет "демократическим плюрализмом. Такой плюрализм, по его мнению, повторяет учение отцов-основателей, стремящихся создать относительно равную разницу во власти между элитой и многими, и тем самым позволяя даже менее влиятельным и богатым слоям населения добиваться уступок от сильных мира сего. Для Линда процветающие условия жизни рабочего класса 1950-х годов - достигнутые благодаря силе профсоюзов и прочным социальным институтам низшего среднего класса, таким как церкви и гражданские ассоциации - являются образцом, которому следует подражать сегодня. Однако, хотя я и не оспариваю эту цель, я думаю, что Линд в конечном итоге неправильно понимает динамику той эпохи, которая была скорее токвиллианской, чем мэдисоновской.

Линд утверждает, что управленческая элита имеет корыстный интерес в защите своего положения на неопределенный срок. Только страх заставит эту элиту взглянуть в лицо политической реальности и заставить ее снова уступить часть богатства, власти и статуса низшим и рабочим классам. Страх потерять свои позиции в результате замены популистами, считает Линд, является единственной правдоподобной мотивацией, которая может заставить представителей сегодняшнего правящего класса изменить курс на ряде политических фронтов, таких как: ограничение иммиграции низкоквалифицированной рабочей силы, сокращение экономического разрыва и выражение нескромного уважения к традиционным и религиозным верованиям рабочего класса. Больше всего его беспокоит затяжная борьба, в которой элиты отказываются уступить часть власти, процветания и положения, что приведет либо к откровенному "нелиберальному либерализму" - усилению того, что мы уже наблюдаем в их отношении к рабочему классу и религиозным верующим, либо к росту демагогического популизма, который поведет Америку по пути многих стран Центральной и Южной Америки. Его книга направлена как призыв к элитам пойти на компромисс сейчас, или нести львиную долю ответственности за потерю республики.

Линд прав, что страх является мощным мотиватором, но я скептически отношусь к тому, что страха будет достаточно в данном случае. Правящий класс каждой эпохи имеет долгий исторический опыт успешной кооптации популистских восстаний, и хотя некоторые из них иногда оказываются успешными, этот опыт говорит о том, что у олигархов есть веские причины делать ставку на сохранение власти любой ценой. В американской традиции подрыв популизма был успешным скорее через кооптацию или терпеливое преодоление интенсивных, но коротких всплесков популистского гнева и недовольства, чем через открытое насильственное подавление (хотя не следует забывать историю насильственного угнетения организованного труда). Самое раннее популистское восстание в Америке привело к Конституционному конвенту и новому политическому урегулированию, которое, по прогнозам его противников, приведет к централизованному правительству, экономической олигархии и оставит простых граждан чувствовать себя относительно политически бессильными и безголосыми. Одноименное популистское движение конца XIX - начала XX века, хотя и было политически мощным в течение десятилетия, в конечном итоге было лишено своей реформаторской энергии более технократическим, элитарным движением Прогрессивной эры. И, в аналогичной тенденции, успехи рабочего класса 1950-х годов, обусловленные уникальными обстоятельствами тотальной военной мобилизации и экзистенциальной угрозой, с которой столкнулся либерализм, были в значительной степени разобраны в течение тридцати лет, во многом благодаря махинациям так называемых "консерваторов", которые взяли на себя этот ярлык, чтобы скрыть свое либертарианство. Вера Линда в то, что страх побудит сегодняшних разбуженных капиталистов предоставить рабочему классу что-то большее, чем хлипкие пластыри, опровергается фактами.