Смена режима. На пути к постлиберальному будущему

Прекрасно понимая, что разнообразие даров разделяет коринфскую общину, как оно разделяет все человеческие сообщества, в которых отсутствует сильная солидарность, Павел стремился обратить внимание на интегрированное понимание того, что различные дары даются не для индивидуальной славы или выгоды какого-то конкретного человека, а для блага всей общины. «Чтобы не было раздоров в теле, но, чтобы члены имели одинаковую заботу друг о друге. Если страдает один член, то все вместе страдают; если один член почитается, то все вместе радуются».

Америка была заселена в соответствии с этой традицией еще до того, как стала Америкой. Пуританин Джон Уинтроп повторил это учение в своей часто цитируемой, но редко читаемой проповеди на борту корабля "Арбелла": "Образец христианской благотворительности". Из этой проповеди взята вдохновляющая фраза "мы будем как город на холме" - фраза, на которую ссылались бесчисленные политические деятели, хотя почти всегда с целями, совершенно противоположными тем, которые преследовал Уинтроп. Именно Рональд Рейган так часто и благоговейно ссылался на эту фразу, но не передавая, а возможно, даже не зная ее первоначального контекста: новая колония должна стать образцом "благотворительности", основанной на общих обязательствах, обязанностях и заботе обо всех членах общины.

Уинтроп начал свою речь с замечания о том, что во все времена и во всех местах люди рождались или занимали низкие и высокие должности. Однако эта повсеместная и даже постоянная дифференциация была разрешена и предписана не для деградации первых и возвеличивания вторых, как "меритократия" побуждает верить своих победителей, а для большей славы Божьей, выраженной, в частности, в преобладающем понимании того, что таланты - это дары, дарованные отдельным людям, чтобы они, в свою очередь, могли быть использованы на благо всего общества. Вместо разрозненных личностей, считающих себя владельцами собственных талантов и их вознаграждений, мы все являемся распорядителями даров, предназначенных для блага своих собратьев. Уинтроп подчеркивал, что "факт различия" следует понимать так, чтобы он раскрывал более глубокое единство.

Перекликаясь с отрывками из послания Павла в Коринфянам (а также с "советом Михея" из Ветхого Завета), Уинтроп рисует образ сообщества, в котором различные формы разнообразия предлагаются в качестве общих даров как средство к большему единству:

Мы должны быть связаны в этом деле как один человек. Мы должны развлекать друг друга в братской привязанности; мы должны быть готовы урезать свои излишки, чтобы обеспечить нужды других; мы должны поддерживать привычную совместную торговлю во всей кротости, мягкости, терпении и либеральности. Мы должны радоваться друг за друга, делать чужие условия своими, вместе радоваться, вместе скорбеть, вместе трудиться и страдать: всегда иметь перед глазами наше поручение и общность в деле, нашу общность как членов одного тела.

Для Уинтропа - в глубоком контрасте с более поздним осуждением Рейганом солидаристского измерения правительства и его возвышением индивидуальной свободы - политический порядок был должным образом сформирован как необходимый воспитатель требуемого общественного духа, особенно с акцентом на сдерживание искушения высоких, могущественных и богатых людей несправедливо и эгоистично пользоваться своими дарами. При «надлежащей форме правления", по его словам, "забота об обществе должна преобладать над всеми частными отношениями, к которым нас обязывает не только совесть, но и простая гражданская политика; ибо истинно правило, что отдельные сословия не могут существовать за счет разорения общества». Хотя общественный дух справедливо поощрялся в частной, семейной и гражданской сферах, он также требовал силы закона, особенно для сдерживания корыстных искушений сильных и направления их на поддержку слабых в их сообществах. Закон, направленный на укрепление солидарности, тем самым усиливал величие и приоритет общественного над частным. Если бы новая колония преуспела в этих усилиях, то "город на холме" заслужил бы восхищенные взгляды всего мира. Таково было изначальное стремление к исключительности первых европейских поселенцев - еще до того, как появилась Америка.

Этос сосуществовал с приватизмом и дезинтеграцией либерализма, а зачастую и боролся с ними, но в последние годы особенно уступил этим силам. Тем не менее, это нелиберальное понимание общественной ответственности, вытекающей из самого факта наших различий, является не только американской традицией, но и традицией, которая появилась здесь еще до основания либеральной нации, и которая имеет свои глубочайшие корни в досовременном наследии, берущем начало в христианских истоках.