Смена третья – загадочная

Половина троллейбуса грохнула от смеха. Сева на секунду задумался, но его вдруг осенило, что он совсем не тот Сева, а действительно дядя и от этого его ноги слегка подкосились, но кроме как дёрнуть изо всех сил, ничего умнее не смог придумать. С криком «Ура» он вылетел из троллейбуса и помчал куда глаза глядят, только слыша в спину крики разъярённой кондукторши: — ну я тебя найду, паразит ты эдакий.

Пробежав пару кварталов, Сева остановился, чтобы перевести дух: — неплохо ты стал бегать, Всеволод Вячеславович, — похвалил он себя, — гораздо лучше, чем в детстве, гораздо.

Передохнув, он огляделся и к своему удивлению оказался прямо напротив дома, где жил Матвей. Залетев в подъезд за какой-то полноватой женщиной, он бегом поднялся на нужный этаж и позвонил в знакомую квартиру. Через минуту дверь открыла незнакомая ему женщина, с повязанным на голове полотенцем: — Вам кого? — спросила она.

— Вы не мама Матвея, — промямлил Сева, пытаясь заглянуть вглубь коридора через плечо незнакомой женщины.

— И даже не собиралась ей стать. Так кого Вам?

— Вы знаете, тут живёт мой друг, Матвей Палкин. Или я ошибся квартирой? — Сева взялся за ручку двери, заглянул за неё и убедившись, что он позвонил в правильную квартиру, добавил: — нет, не ошибся.

— Мужчина, тут нет никаких Матвеев, и Палкиных тут тоже нет.

— Как же? Неделю назад он жил тут, со своими родителями, — растерялся Сева.

— Я тут живу с рождения, можно сказать, — поправляя полотенце на голове, ответила женщина, — шли бы Вы отсюда. Иначе я сейчас мужа позову.

— Не надо мужа, я испаряюсь, — подчинился Сева и соскользнул вниз по лестнице.

Выйдя на улицу, он начал жадно глотать воздух, пытаясь успокоиться: — если у Цветка такая же история, то я вляпался. Грёбаная игра, зачем я её нарисовал? Зачем? Что мне теперь делать?

Чутьё Всеволода его не обмануло. В квартире Цветковых так же оказались посторонние люди, которые не постеснялись нахамит ему и выкинуть с площадки. Сева шёл по улице и уже потерял всю надежду на спасение. Он жутко был голоден, его желудок всё чаще давал ему знаки, что нужно перекусить. Сева начал рыскать по карманам костюма, который надел с утра и о чудо, в одном из них он обнаружил бумажник. Раскрыв его, он чуть не обомлел. Там были деньги, достаточное количество, чтобы раз сто сходить в «Быстро и точка».

— Вот так свезло, — воскликнул он, — блин, я же мог расплатиться за проезд. Надо исправить ситуацию.

Сева пересчитал наличные, покопался по кармашкам портмоне, и кроме фотокарточки с той женщиной и ребёнком в очках, ничего более не нашёл. В ближайшей закусочной он взял себе огромную шаурму, разместился на лавочке, в небольшом скверике и принялся уплетать её.

— Вот это вкуснотища, — восклицал он, кусая снова и снова, как откуда-то сзади услышал посторонний голос: — что Вы чавкаете, как собака?

— Что, простите? — на секунду остановился Сева.

— Чавкаете, спрашиваю, что? Неужели нельзя не чавкать? Развели тут, понимаете, общественную столовую. Дома надо есть, а не в парке, где люди отдыхают. Что за культура? В транспорте едят, на улице едят, телевизор смотрят и тоже едят. Вы с собой в кровать еще начните брать, вдруг ночью поесть захочется, — противный старческий голос не умолкал.

Сева повернулся в сторону говорящего и обомлел. На газоне, ровно за его спиной, в кресле-каталке сидел седой лысый старик. Это был не просто старик, это был Макс Новосёлов.

— Макс, — закричал Сева.

— Что значит Макс? — возмутился старик, — Максим Иванович, и попрошу без фамильярностей, молодой человек.

— Макс, ты чего? Это же я, Сева! Сева Творогов! Не узнаёшь?

— Почему я должен Вас узнать? Только потому, что Вы сидите тут и жуёте свой бутерброд? Раньше я Вас тут не встречал. И давайте закончим наш бессмысленный разговор. Мне ещё голубей покормить надо, а то они не ели с самого утра.

— Макс, ну ты чего? Совсем из ума выжил? Это я? Сева. Вспоминай. Мы играли в игру, в лагере, на обрыве. Ты, я, Антоха Цветков и Матвей Палкин. Ты тогда, — Сева замешкался, — что значит тогда, это было вчера. Ты вчера ходил после меня и превратился в старика. Ну?

— Мужчина, я конечно видал чудаков, но такого встречаю впервые.

— Да, блин, Макс, хватит прикалываться. Ну же, вспоминай. Ты с нами в лагере познакомился. Во второй смене вместе на усадьбу лазали, потом инопланетян встретили.

— Что-то припоминаю. Я, молодой человек, много чего подзабыл уже. Сижу тут, кажется вечность. Но в детстве, там да. Были у меня друзья. Да, а вот про инопланетян я помню, но честно сказать, я никому не рассказывал, думал, что это моё старческое воображение, боялся, что упекут в какую-нибудь психушку.

— Ты с дуба рухнул? Какое старческое воображение, тебе тринадцать лет. Ну же, давай, приходи в себя, — Сева начал думать, как можно привести Макса в чувство и его посетила идея. Он схватил кресло-каталку и начал толкать её впереди себя.

— Полиция, — закричал Макс, — воруют!

— Что ты кричишь? Сейчас мы тебя подлечим, — не останавливался Сева.

— Помогите, — вопил Макс, но уже через минуту вырубился.