Смерч над Багдадом

Уиллард Фрэнкс мрачно и неохотно кивнул.

— Пожалуй, я отменю возвращение в Вашингтон.

Кларисса протянула руку к телефону.

— Тогда я нажимаю на кнопки.

Лу Корриган приземлился в международном аэропорту королевы Алии с невыразимым чувством облегчения оттого, что избавился наконец от компании Мойлана и что его миссия близится к завершению.

Войдя в терминал, он сразу почувствовал, что попал в зону, близкую к будущему театру военных действий. Аэровокзал наводнили беженцы, выбравшиеся из Ирака наземным транспортом и теперь разбившие настоящий лагерь в безнадежном ожидании любого рейса, который вывез бы их из города.

Матери пытались успокоить плачущих детей, мужчины озабоченно переговаривались, собираясь небольшими группами. Иорданские полицейские в форме старались навести хотя бы видимость порядка, в толпе кружили вечные оппортунисты — стервятники-бизнесмены в строгих костюмах, слетающиеся туда, где есть шанс сделать деньги на несчастье других. Корриган знал, что, кроме дельцов, дипломатических представителей, журналистов, кругом должно быть полным-полно агентов союзной коалиции и враждебных арабских разведок. Разумеется, ЦРУ, Интеллидженс сервис и Моссад усиленно ищут иракских шпионов или палестинских активистов, у которых осталась лишь эта лазейка во внешний мир.

Корриган подумал, как хорошо было бы сразу встретиться с Эвери, чтоб не идти на рискованный контакт с сотрудниками американского посольства. Возвращаясь из Лондона, англичанин, конечно, будет надежно прикрыт «Дельтой» и десантниками.

Такси за сорок минут довезло его до Аммана, подкатив к отелю «Финиковая пальма». Грязноватая однозвездная гостиница приткнулась на улочке за автобусной станцией Абдали. Он осмотрел номер, принял душ и улегся на скрипучую кровать. В шесть часов раздался звонок.

Его поджидало такси, чтобы везти на место встречи. На пути к одному из беднейших кварталов города шофер дважды сделал круг и сто раз оглянулся, проверяя, не следует ли кто за ними. Когда Корриган ступил на кривой, залитый солнцем тротуар, в дверях прачечной появился человек, маленький, плотный, с густыми усами и нервно шнырявшими по сторонам глазами, как у хорька. Присмотревшись, мужчина кивнул:

— Эй! Сюда, пожалуйста!

Корриган вошел за ним в помещение, миновал деревянный прилавок, за которым стоял индифферентный палестинец, обслуживая женщину в традиционной черной одежде, прошел через другую дверь в комнату, где гудели стиральные машины и стоял сильный запах крахмала и моющих средств, поднялся по деревянной лестнице.

После солнечной улицы было темно, как в угольной шахте, и душно, через закрытые ставни пробивались лишь слабые блики света.

Провожатый почувствовал, что Корриган заволновался, и пояснил:

— Так прохладней.

— Мистер Корриган, — раздался из дальнего темного угла другой голос, — вот мы и снова встретились.

Он всматривался в темноту.

— Снова?

Голос казался странно знакомым.

— Садитесь.

— Сел бы, если бы видел куда.

Неожиданно на столе вспыхнула лампа, свет ударил ему в лицо.

— Так лучше?

Корриган опустился на стул, определенно чувствуя какую-то опасность и гадая, кто еще находится в комнате. Таинственный человек чуть наклонился — высветился его профиль. Лицо блестело от пота. Халед Фадель. Иракский шпион, любезный агент из Афин с усиками, как у Саддама Хусейна.

Корриган уловил запах одеколона и немного расслабился. Это не тигр-людоед, а котенок.

— Господин Фадель, вы меня чуть не испугали.

— Виноват. Но ведь у вас нет причин нас пугаться?

Американец с трудом заставил себя улыбнуться.

— Сами знаете, какие сейчас времена… Впрочем, вы-то, кажется, ничего не боитесь.

Фадель самодовольно засмеялся.

— Конечно. Мы, иракцы, не так глупы, как уверяет западная пресса. У меня, разумеется, несколько паспортов на разные имена, не говоря о друзьях в Афинах. Мне не составило труда приехать сюда. Кроме того, я получил приказ присутствовать на совещании. Все это я начинал, и президент Саддам Хусейн настоятельно требует моего личного участия и присмотра.

Глаза Корригана привыкали к темноте, и он чувствовал, что в комнате есть еще кто-то.

— Макс Эвери здесь? — спросил он.

— Увы, еще нет. Он ведь летит из Лондона и отправился кружным путем, чтоб не попасть под подозрение. Должен прибыть завтра.

Американец невольно поморщился. Ему просто необходимо переговорить с Эвери, нельзя допустить, чтобы иракцы этому помешали.

— Сейчас могу дать вам короткий отчет, но лучше дождаться Макса, — сказал он. — Есть несколько общих деталей, которые нам надо обговорить. Вы понимаете, операция очень сложная.

Фадель спокойно поставил локти на стол, переплел пальцы.

— Конечно, мистер Корриган, понимаю. Только я ведь не требую никакого отчета ни от вас, ни от мистера Эвери.

— Не понял?

— Я полностью в курсе событий через мистера Мойлана и Георгоса из «Семнадцатого ноября».

— Тогда зачем?..

Фадель мягко улыбнулся.

— Зачем вы здесь? Сейчас скажу. Вы здесь, потому что так приказал президент Саддам Хусейн. Он не любит, когда его дурачат.

Корриган вздрогнул, безуспешно пытаясь унять бешеное биение сердца.

— Не понимаю.