СМЕРШ – 44

– Готово, командир, – кратко доложил он Феоктистову. – Они к приему готовы.

– Сначала прими, потом ответим, – тихо произнес Лесник. – Зачем лишний раз светиться.

Радист, открыв блокнот, с карандашом в руке сел на пригорке и стал дожидаться сообщения из центра. В какой-то момент он встрепенулся и быстро принялся записывать. Закончив прием, он снял наушники и протянул Леснику листочек бумаги, испещренную колонками цифр.

– Вот возьми, командир.

Феоктистов взял листок и занялся дешифрованием полученного сообщения.

На лице диверсанта промелькнула едва заметная ухмылка. Лесник сложил листок блокнота вдвое и поднес к нему огонек зажигалки. Некоторое время он, молча, наблюдал за тем, как пламя пожирает буквы.

– Получен новый приказ, – произнес Феоктистов. – Сейчас идем в Яровичи. Там размещается штаб армии. Захватываем его, берем все документы и уходим.

– Что-то я не понимаю тебя командир? – нахмурившись, заговорил Гаврилов. – У нас ведь было задание взорвать склады в прифронтовой полосе, а сейчас мы должны напасть на штаб и взять оттуда документы. Штаб ведь не просто в глухом лесу стоит, там в Яровичах, по всей вероятности и охрана есть. Сейчас особисты шарят по лесам, разыскивая нас и поэтому, наверняка, охрана усилена! Мы и двух километров не пробежим, как нас они заблокируют. Одно дело взорвать склады и совсем другое дело нападать на штаб армии.

Феоктистов ждал подобного неудовольствия, а потому заранее подготовил нужный ответ:

– Не переживай, Гаврилов, все продумано. Мы войдем в штаб под видом конвоя поздно вечером, когда там народу будет мало. Перебьем охрану, войдем вовнутрь, возьмём все, что нам нужно, и так же незаметно скроемся. Штаб стоит на самом краю населенного пункта, рядом лес. Пока они опомнятся, мы будем уже далеко.

– А что, у нас есть другой вариант? – поинтересовался радист, обращаясь к Гаврилову и Леснику. – Думаю, что тот, кто задумал эту операцию плохо представляет какой сейчас год.

Диверсанты с интересом наблюдали за этой небольшой перепалкой между Гавриловым и Лесником.

– Я не привык обсуждать полученные приказы. Раз приказали, значит нужно выполнять.

– Слушай, Лесник! Можно ведь захватить какого-нибудь штабного офицера, и уйдем в лес, – предложил Гаврилов. – Это менее опасно, чем нападать на штаб армии.

– Струсил? Может ты и прав, что это менее опасно, чем само нападение. Но где гарантия, что этот человек что-то знает?

– Я понимаю, что выбора у нас нет? – спросил Феоктистова Гаврилов.

– Нет, если хочешь еще пожить. Здесь я командир и я решаю, что делать группе. Скажут рвать склады, значит – рванем. Если ты еще раз возникнешь со своими вопросами и предложениями, то я, просто, убью тебя. Думать о себе нужно было раньше, а не поднимать руки и не сдаваться немцам в плен.

Феоктистов посмотрел на примолкших диверсантов и забрался в кабину полуторки.

– Поехали, – приказал он, и машина медленно двинулась в сторону Яровичей.

***

Костин устало снял с головы пилотку и вытер рукой вспотевший лоб. Второй день зачистки леса не дал никаких результатов. Диверсанты словно призраки растворились в этих лесах и болотах.

«Наверняка их сюда забросили не для того, чтобы они отсиживались в лесу, – рассуждал Костин, сидя в кабине грузовика. – Вот мы вчера приехали к карьеру, но взрывчатки там не обнаружили. Выходит, они нас и здесь опередили. Для чего им нужна взрывчатка? Взрывать мосты? Но ведь к мостам не подойти, дороги и тропы заминированы, плюс усиленная охрана, просто так не проберешься. Они снова поменяли код, и последние их радиограммы расшифровать, еще не удалось. Всего десять человек, а сколько с ними возни».

Александр посмотрел на сосредоточенное лицо Захарова.

– О чем думаешь, сержант? – спросил его Костин.

– Наверное, о том, о чем думаете и вы, товарищ капитан. Мотаемся по лесу, ищем их, а они, может быть, сидят где-нибудь рядом с нами и смеются.

– Все может быть, Захаров. Вот только где их лежбище. Ты прав, знал прикуп, жил бы в Сочи, слышал подобное выражение.

– Откуда, товарищ капитан. Неграмотный я, вот научился лишь баранку крутить, вот она меня и кормила до войны.

Машина выкатила на поляну. Яркое солнце ударило в глаза, заставив Костина, закрыть глаза. Он не сразу понял, что произошло. Машина резко вильнула и резко остановилась.

– Стреляют! – выкрикнул Захаров и буквально вывалился из кабины, захватив с собой ППШ.

Пулеметная очередь, словно швейная машинка, вспорола борт автомобиля, оставив на нем не ровный ряд отверстий. В ответ раздался не стройный оружейно-автоматный залп. Александр заметил, что пулемет ведет огонь из полуразрушенного строения, которое находилось в метрах шестидесяти левее его.

– Прикрой меня огнем! – выкрикнул он, обращаясь к Захарову.

Быстро работая локтями, Костин пополз к развалинам. Пулемет бил короткими злыми очередями, прижимая к земле поисковую группу «СМЕРШ». Недалеко от развалин в редком лесочке стоял брошенный кем-то автомобиль.

«Неужели это те, которых так долго мы ищем. Похоже, пулеметчик прикрывает отход основной группы», – подумал Костин.