Смерть

Идущие по пути йоги не используют этот метод, Они садятся в открытом пространстве и просто оставляют тело, потому что знают, как это сделать, Вы можете уйти, оставив тело таким же образом, как вы снимаете одежду. Это и называется «махасамадхи», Также есть такое явление, как дикша-мритью, когда гуру посвящает человека в смерть, Это не околосмертный опыт, а сама смерть, Очень полезно пройти через дикша-мритью, если у вас есть разрешение окружающих и вы живете в зрелом обществе, К дикша-мритью обычно прибегают, когда гуру видит человека, способного к махасамадхи, но не знающего, как это сделать, Тогда гуру дает посвящение, которое позволяет человеку уйти. Здесь нет ничего плохого, напротив – это фантастический подарок жизни, Но в наше время такой поступок оборачивается катастрофой для того, кто проводит посвящение: его ждут социальные последствия,

Два махасамадхи

Двое близких и дорогих мне людей вошли в махасамадхи. Первый случай связан с моим старым знакомым по имени Свами Нирмалананда, Второй – с Биджи, моей возлюбленной женой.

Свами Нирмалананда жил в южноиндийском штате Карнатака, в горах, в месте под названием Билигири Раньяна Бетта, В юности он много лет путешествовал за границей, посещая святых разных вероисповеданий. Во время Второй мировой войны он оказался в Европе и был глубоко потрясен увиденным там страданием. В 1960-е годы вернулся в Индию и ближе к концу жизни основал ашрам в родных горах. Там, в тишине, он провел одиннадцать лет.

Впервые я встретил его, когда мне был двадцать один год. Я часто бродил по этим горам, как правило, в одиночестве. Как-то раз я провел в лесу пять-шесть дней и сутки ничего не ел; вернулся к месту, где припарковал свой мотоцикл, сел на него и поехал в гору, По пути не было ни одного кафе, но я знал, что наверху находится ашрам Нирмалананды и там есть еда, В ашраме был небольшой храм; я увидел двадцать пять ступеней, ведущих к маленькому домику. В те дни я не любил слезать с мотоцикла ни при каких условиях, так что заехал вверх по ступеням и прислонил мотоцикл к стене дома. После нескольких суток, проведенных в лесу, под дождем, я был весь в грязи. Услышав рев мотоцикла прямо под окном своей комнаты, Нирмалананда вышел и посмотрел на меня. Улыбка никогда не сходила с его лица. Он регулярно погружался в молчание, и в тот день он тоже молчал. Я сказал ему, что очень голоден. И тогда он сделал кое-что странное,

Он подошел и дотронулся до моих ступней. Я был таким человеком, кто никогда в жизни даже не склонил головы в храме, Я бы никогда и ни за что не коснулся чьих-то ступней, для меня это было немыслимо, А этот человек подошел прямо ко мне и дотронулся до моих ботинок, покрытых грязью, Я очень смутился. Я знал, что его считают великим, но не хотел знать, насколько он велик – саньясин, просветленный или кто-то еще, Это ничего для меня не значило, Я хотел от него только хлеба, а он вышел и дотронулся до моих ступней. Это меня обеспокоило. Но, поскольку очень хотелось есть, я взял у него хлеб и мед.

Потом я стал приезжать на гору и часто встречаться с ним. Между нами возникла некая связь – какое-то тепло друг к другу. На самом деле, тепло возникло во мне, он же всегда относился тепло ко всем. Он, как правило, молчал, Иногда он что-то говорил, но в большинстве случаев писал записки, а говорил я, В результате нашей встречи во мне развернулся процесс, и я начал учить йоге[43]^[44]. Спустя много лет, после долгого перерыва, я снова встретил его, К тому времени я уже оброс бородой, и со мной была моя жена Виджи, Ей тоже понравился Нирмалананда, и несколько раз мы приезжали к нему вместе, Во время этих визитов мы много говорили.

В апреле или мае 1996 года я приехал к нему с Виджи и нашей дочерью Радхе, Во время разговора он внезапно сказал, что собирается покинуть тело в следующем январе, в начале Уттараяны, Я спросил его: «Почему?» – «Я жил как йог и не хочу жить как роги^АА». Ему было семьдесят три года, Он плакал и говорил мне, что у него нет ясного понимания о том, как оставить тело, Он уже построил себе небольшое самадхи[45]. Сказал, что хочет сесть там и уйти, но беспокоится, получится ли у него выполнить задуманное, У него было много вопросов,

Таким образом, наш обычный визит превратился в совсем другую ситуацию, Мы все сидели в ашраме Нирмалананды – человека, к которому, приезжали все, в том числе мы с женой и дочкой, – но на этот раз он спрашивал совета у меня, Мы много раз встречались с ним прежде, но сейчас он приближался к своей финальной фазе и чувствовал растерянность. Он был простым, очень радостным человеком, Он многое постиг, но все же не знал, как работает механизм его собственной системы, потому что не исследовал ее, Все, что у него было, – это осознанность,