Смерть для бессмертных

— Неудачно? — Аква издает звонкий смешок. — Обстоятельства? Ты серьезно, старик? Так ничего и не понял?

И вот теперь знахарь медленно встает с пола и идет решетке. Он чувствует, что волосы на руках становятся дыбом.

— Ты…

— Конечно, — отрезает она. Стражник, что убивает Бесшумного один на один, да еще с такой легкостью? Серьезно? Да еще и возле Кошмара? Нужно было лишь выставить на доску горстку пешек.

— Это ты… ты направила ассасинов Ордена! А затем проиграла ситуацию так, как было выгодно тебе! Ты хотела сменить внешность Карлейна, чтобы проникнуть под маску! Ты… ты знала, что он благородно решит заменить Дракулу!

— Глупый, глупый старичок. Я живу куда дольше твоего. Как, думаешь, я стала той, кем стала? Быть Богом — это, по-твоему, так просто? Не судьбы кроме той, что мы творим сами, колдун. Судьба — лишь стечение обстоятельств. Одно случайное событие тянет за собой другое… а я — из связующая нить. Я и есть — судьба. Рок. Фатум. И я сделаю всё, чтобы этот мир процветал.

— Тогда… — старик опускается на колени, а затем кланяется, касаясь лбом пола, — я присягаю тебе на верность, моя госпожа. Я даже не представлял, сколь ты велика. Прошу, позволь быть рабом твоим и нести слово твоё.

И Аква широко улыбается, закрывая при этом глаза — все фигуры на своих местах. Да начнётся… эндшпиль.

Глава 22. Абордаж, колдун и бутылка рома

Карлейн — не тот Карлейн, который на самом деле был главным орудием Ордена Бесшумных, а настоящий Карлейн, являющийся им с самого рождения, — на момент происходящего на графском балу был уже очень далеко от Айронхолла. Он даже сам материк, на котором этот самый город стоял, уже покинул. И прямо сейчас был одним из матросов на корабле «Анелла», торговом судне, мчащемся на дальние острова, чтобы доставить туда шелк и продать его по весьма неплохим ценам. Там капитан планировал закупиться местной дешевой провизией и различными товарами, которые затем он толкнет уже в порту Голденхэйвена.

Вот только в Голденхейвен Карлейн уже не вернется — он останется здесь, на островах. Вернее, остался, если бы ему повезло. Да вот только на «Анеллу» напали пираты и взяли корабль на абордаж. Будь на месте Карлейна другой Карлейн, лже-Карлейн — он бы точно в одиночку перерезал всех этих тупиц, да вот только настоящий Карлейн не обладал такими обширными познаниями в фехтовании и ведении боя в принципе. Он же даже к обучении в академии приступить не успел, как его внешность наглым образом украли, а его на несколько месяцев отправили гнить в темнице.

Абордаж закончился тем, что корабль «Анелла» лишился своего капитана и части экипажа. А Карлейн стоял на коленях среди многих других матросов. Руки были связаны, а оружие наглым образом отобрано. Справедливости ради — Карлейн тут же бросил свою саблю, едва увидел двух пиратов, идущих в его сторону.

— Вы можете отправиться за своим капитаном, — говорит капитан пиратского корабля, — а можете стать матросами моего корабля. Часть останется на «Анелле», другая часть перейдет к экипажу «Дыхания смерти». Выбирать только вам, трусливые ублюдки. Если кто не согласен — можете встать.

Не встал никто. Ни один. Все храбрецы уже кормили акул.

— Вот и славненько. Старпом поделит вас — и скажет, на каком корабле вы останетесь.

Старпомом оказалась привлекательная фигурой девушка, но имеющая шрам на лице — прямо на левой щеке. Карлейн не знал, что шрамов у нее еще много — и разбросаны они по всему телу. Также не хватало левого мизинца, но она скрывала этот факт, надевая на левую руку черную перчатку. В общем-то, именно этим она и заработала себе прозвище — Кассандра «Черная перчатка».

— Что, ублюдки, смелости не хватило саблю в руку взять? — дерзко спрашивает она, вышагивая вперед, когда капитан отправляется на свой корабль. — Ни одного храбреца? Что же вы храните с своих труселях, раз яиц нет ну одного? Одинокую сосиску? Или ее вам отрезали еще при родах?

И тут парень, что стоял прямо рядом с Карлейном (справа от него) резко поднимается.

— Развяжи мне руки, сука шрамированная — и я покажу тебе, что у меня в штанах!

Слегка удивленная и немного впечатленная таким раскладом, Кассандра медленно приближается к мужчине и встает перед ним на расстоянии вытянутой руки. Она была на полголовы ниже, но от этого не смотрелась менее грозной.

— Бросаешь мне вызов, морячок?

— Если бы я был на палубе, а не в трюме, то не так легко вам было бы взять нас на абордаж.

— Чего ж ты не встал, когда капитан спрашивал о храбрецах?

— Жить хотелось. Но я не позволю какой-то шлюхе называть меня евнухом.

Ее левый глаз немного дернулся.

— Что ж, — она делает два шага назад. — Развяжи ему руки и дай саблю. Если победит — дайте ему уйти.