Смерть для бессмертных

Закончив с минетом, она выпрямляется и хватает свою рубах за нижнюю часть, поднимает ее наверх и снимает через голову, оголяя не самую большую, но упругую грудь, выставляя на поках сразу три шрама — один на левой груди, другой в правом межреберье, а третий — на животе, самый страшный.

— Всё ещё хочешь меня? — спрашивает она, видя, как он разглядывает ее увечья.

— Еще больше, чем минуту назад, — говорит больной на голову, как ей кажется, юноша, и Кассандра начинает тяжело дышать, а затем набрасывается на него, страстно целуя и проталкивая свой язык ему в рот.

Как раз в этот момент дверь резко открывается, и Маркус бесцеремонно вторгается в душевую, где, еще не успевшая смыть мыло, стоит Элеонор. Она тут же пытается скрыть тело руками.

— Я сказала, ждать меня в спальне!

— Плевать мне, что ты там сказала, — он сбрасывает халат и забирается к ней, тоже становясь под теплые струи воды. — Я буду брать тебя там, где захочу и когда захочу.

Элеонор лишь успевает сделать шумный вздох, как он жестко привлекает ее к себе, целует сначала губы, затем тут же спускается к грудям, жадно впивается в них губами, а затем опускается на колени и приподнимает одну ее ногу. Крепко сжимая ее ягодицы, он проникает языком туда, куда она недавно поклялась себе не впускать мужчину еще очень и очень долго.

Когда он заканчивает, то встает и хватает ее за волосы. Опускает ее вниз, как бы говоря ответить ему услугой за услугу. И она делает то, о чем он просит. Делает это со всей страстью, на которую способна. Сейчас она хочет его так, как никогда прежде.

А затем он вновь поднимает ее и разворачивает к себе спиной. Она упирается руками в стену и, прикусив нижнюю губу, раздвигает ноги, предвкушая момент, когда Маркус окажется у нее внутри. И громко стонет, когда твердый, набухший ствол раздвигает стенки ее влагалища, проникая внутрь.

Точно так же стонет и Кармен, когда Карлейн впервые входит в нее. Не так грубо и дерзко, но впервые. Она закрывает глаза и стонет вновь. Ничто, как ей кажется, не сравнится с первым проникновением желанного мужчины. Она с силой вонзает свои ноготочки в его спину, оставляя кровавые следы. И огорченно вздыхает, когда Карлейн покидает ее, чтобы теперь войти в Кару. Но Кармен не теряется и быстро вскакивает на колени, чтобы поцеловать мужчину в губы, пока он трахает их партнершу. И, видимо, такой поцелуй заводит Карлейна, ибо Кара начинает стонать значительно громче, и даже хватает Марию за задницу. Поняв, чего она хочет, Кармен ловко перебирается по кровати и садится ей на лицо.

А вот в паре настоящий Карлейн — Кассандра стонет именно он, оказавшись внутри желанной женщины, тогда как она отреагировала лишь мимикой и языком тела — закрыв глаза и прикусив губу, выгнув спину. Она была сверху и сама регулировала процесс. Он понимает, что долго не протянет, и потому просто разглядывает ее, не пытаясь трогать. Хотя уже очень скоро начинает жадно мять бедра и громко стонет, кончая значительно раньше ее.

Более выразительно и страстно стонет и Эльрикель, кончая с Кириллом практически одновременно. Буквально за несколько секунд до него. Крепко прижавшись к нему, она знает, что в этот момент целовать не нужно — мужчины этого не любят. Сейчас ему нужно просто отдохнуть и, возможно, выпить чего-нибудь. Чтобы промочить пересохшее горло, да и вообще жажда — они ведь так вспотели.

Он падает на кровать, а она — рядом с ним. Не прижимается, чтобы ему не было жарко — он сейчас и так весь горит.

— Принести тебе попить? — спрашивает она.

Он кивает.

— Если можно, — тут же добавляет, даже не зная зачем.

Улыбнувшись, она встает. Хотела поцеловать его, но опять же — знает, что этого делать не надо. Мужчины этого не любят.

Когда приносит ему стакан с соком, ложится рядом. Смотрит, как он пьет. Это уже был их третий раз. И все три — за одну лишь ночь.

Допив и поставив стакан на столик, Кирилл ложится рядом с Эльрикель, развернувшись к ней лицом. Кладет руку ей на бедро и улыбается.

— Мне еще никогда не было так хорошо. Ни с кем.

— Мне тоже, — она не знает, правда ли это. Но, как минимум, она впервые делает это не по принуждению. Не только потому, что должна. А потому что действительно хочет.

— Ты врешь. Граф, я уверен, намного искуснее меня.

— В сексе… дело в чувствах. А не в искусности. Можно быть потрясающим любовником, но если девушка ничего к тебе не чувствует, то ты не более, чем игрушка, которой девушка может ублажить себя и сама. Эмоциональная связь — она гораздо важнее.

И тут Кириллу становится немного не по себе. Он вдруг вспомнил (уже который раз за ночь), что чувствует Лиагель, если уже знает. А если не знает, то он ведь должен ей объяснить. Попросить прощения. И понимает, что в любом случае сделает ей больно.

Выход… всего один.

Он садится и подносит к лицу руку, на которой все еще сидит браслет с тремя камнями — одним потухшим и двумя сияющими.

— Аква, — негромко говорит он в браслет, — сделай так, чтобы Лиагель забыла меня. Словно меня никогда и не существовало. Я не хочу, чтобы ей было больно.