Смерть для бессмертных

К счастью, огненных жрецов и воинов было гораздо больше — и все они не могли сделать ровным счетом ничего против Маркуса. Любые попытки защищаться оказывались тщетными.

А когда по всему городу стали открываться порталы — и в город ворвалась армия Айронхолла — город и вовсе утонул в крови снующих повсюду солдат и огненных жрецов. Числовой перевес не смог показать себя ровным счетом никак — слишком уж стремительной и неожиданной была атака Десницы.

Конечно, у Перегила были шпионы в рядах Маркуса, но те немногие верные Перегилы были уже мертвы, а другие давно переметнулись на сторону Десницы, и потому никто не передал огненному владыке о готовящейся атаке.

Когда войска Голденхэйвена успели мобилизоваться, от численного преимущества уже не было и следа. Сыграло на руку Маркуса и то, что очень многие жители самого Голденхэвена похватали вилы и стали убивать жрецов, да солдат Перегила. Маркус вошел в город как освободитель.\

И очень скоро верными Перегилу осталась лишь горстка пешек, спрятавшаяся вместе со своим Богом в тронном зале. Именно здесь они и планировали защититься от порождения Бездны.

— Главное — убить змее голову, — говорит Перегил, который до этого вечера считал, что держит судьбу за яйца. — Без Спенсера они — никто.

Едва он усевает договорить — как двери в его тронном зале просто срываются с петель, а внутрь влетает черное нечто, громадный монстр, черная дымка от которого больше походила сейчас на десятки тентаклей. И во всей этой черной, практически бесформенной массе — десятки алых глаз.

— Вот и ты, Маркус Спенсер, — Перегил разводит руками. — Жалкий, подлый предатель, возомнивший себя Богом. Ну, давай! Вот он я!

Подле Перегила собрались все его верные фанатики — огненная жрица Зарина, прекрасная и невероятно страстная, подарившая Маркусу немало бесподобных ночей; огненный мечник КарМайкл, амбидекстер с двумя пылающими клинками; Хатун, огненный бородатый жрец, крепко сжимающий свой посох; Лааганда, в прошлом бывшая темная эльфийка — ныне первая лучница Перегила, стрелы которой самовозгорались, едва она отпускала тетиву; и, конечно же, Джорах — огромный муж в пылающих доспехах и с мечом, который по длине и весу не уступает взрослому упитанному мужчине.

— Армия, достойная Бога, — выдает Тень Маркуса, облизывая остроконечным расщепленным языком длинные клыки, — очень… вкусная!

Никогда в жизни Лиагель не сражалась так, как делала это сейчас — она выпускала стрелы с такой скоростью, что сама едва успевала замечать, убивают они взятую на прицел цель, или нет. Но, если бы у нее было время посмотреть, то она была бы рада — каждая из них угодила точно в цель и унесла по жизни.

Она бежала, вскарабкивалась по бочкам и ящикам, стреляла на бегу и в прыжке, крала стрелы у убитых лучников врага — и стреляла вновь. Краем глаза замечает, что один их воинов хочет броситься на кузнеца, что ковал ей наконечники, причем броситься со спины — и стреляет.

Стрела проходит у Бруно над самым ухом и вонзается в горло нападавшего. Морфи быстро оценивает ситуацию и благодарно кивает эльфийке. Она кивает в ответ — а затем продолжает сражаться.

Бруно тоже идет вперед, разрубая солдат своим клинком и продвигаясь к башне, туда, где произойдет самое интересное. Одного за другим он отправляет к богам на перерождение, понимая, что годы-то, однако, уже не те, и порою сожалея, что тренировался не так усердно, как тогда, в гладиаторском городке, когда Маркус был всего лишь его соперником-одноклассником.

Внезапно его сбивают с ног и кладут на землю. Некий здоровяк заносит над ним меч и готов лишить жизни — но тут же исчезает. Некая черная тень будто сносит этого здоровяка. Бруно даже кажется, что это Маркус, но, когда она встает, понимает, что это совсем не он — это огромный черный волк. И этот волк смотрит Бруно в глаза и, кажется, даже кивает ему.

Бруно, оцепенев, кивает волку в ответ, так и не поняв, что волком оказалась его бывшая учительница математики, мисс Флауэрс, последние несколько лет известная ему как супруга Десницы.

Затем волчица рванула дальше — вгрызаясь в глотки огненных жрецов и солдат. Помогает своему волчонку, который на деле уже был здоровенным волком, практически не уступающим матери в размере. А теперь они оба едва успевают уклониться от брошенного в них фаербола. Некий пиромант, что был не так далеко, решил уничтожить обоих волков, и покрыл себя кольцом огня, чтобы защититься от их ближних атак. И в данный момент начинает готовить следующий фаербол, вот только бросает эту затею, когда в него прилетает огненный снаряд со стороны.

Он тут же оглядывается, чтобы понять — свой это косой кто-то, или некто со стороны Маркуса — но его голова тут же вспыхивает ярким пламенем, когда Кара подходит слишком близко. Огненная жрица, известная как Мадам, за спиной которой полыхала огромная пламенная птица, раздавала лещей направо и налево, словно помешанная на поджегах сумасшедшая — у нее даже лицо было сейчас будто бы слегка поехавшее.