Смерть домохозяйки и другие тексты

Конрад Келлен – один из многих эмигрантов, так и не вернувшихся в Германию. В свое время он был секретарем Томаса Манна, а также несколько лет проработал брокером на Уолл-стрит. Во время Второй мировой он воевал на стороне американцев и был участником высадки войск союзников в Нормандии. Среди прочего, ему довелось участвовать в допросах пленных немецких солдат, этих чертовых краутов[65], как он их называет. Сегодня Келлен живет в Пасифик-Палисейдс на Пасео Мирамар – той самой улице, где великий Леон Фейхтвангер и его жена Марта в свое время держали аристократический салон для всей немецкой колонии в своей похожей на дворец вилле «Аврора». Я приезжаю сюда в середине июня. Небо цвета египетской лазури – в точности как Томас Манн описывал в тетралогии «Иосиф и его братья».

Конрад Келлен принимает меня в своем кабинете, окна которого выходят в сад с цветущими кактусами. Хозяину восемьдесят, но он полон жизни и время от времени участвует в проектах корпорации rand – так называемого «аналитического центра», в котором Келлен проработал двадцать семь лет в качестве эксперта-политолога. Он наклоняется ко мне и спрашивает: «А вам сколько лет? Ага, хорошо, мне просто любопытно». Сам Келлен родился в Берлине, ему исполнилось девятнадцать, когда Гитлер пришел к власти 30 января 1933 года.

– Я тогда учился в Мюнхене и видел, какую на самом деле сильную поддержку имел Гитлер. Крупная буржуазия, ученые, интеллектуалы – все они были нацистами до мозга костей, – говорит Келлен.

– В противоположность большинству из тех, кого я знал, – а это всё были представители крупной буржуазии, ведь мои родители также были весьма состоятельными людьми, – я был твердо уверен в двух вещах: что Гитлер продержится долго, и что он на самом деле собирается сделать всё то, о чем говорит.

Конрад Келлен покинул Германию весной 1933 года. Многие последовали за ним. Томас Манн перебрался в Швейцарию. Знаменитый режиссер Фриц Ланг отправился в Париж, чтобы оттуда продолжить свой путь в Голливуд. Спустя год эмигрировали Адорно, Хоркхаймер и другие сотрудники Института социальных исследований.

Брехту также пришлось покинуть Германию, но до Калифорнии он добрался только в 1941 году – кораблем из Владивостока, что символично. В порту его встречала Марта Фейхтвангер вместе с другом, актером Александром Гранахом.

Так Брехт оказался в самом современном городе индустриальной цивилизации. В 1880 году в Лос-Анджелесе проживало всего 11 183 жителя. В те времена это место представляло собой пустыню, утопию в буквальном смысле – «место, которого нет». Здесь не было ни порта, ни воды. В 1883 году сюда протянули ветку Южно-Тихоокеанской железной дороги. Двадцатью годами позже Лос-Аджелес уже мог похвастаться акведуком, трамвайным сообщением и крупнейшим в мире портом.

В начале 1930-х годов население этого региона преодолело отметку в два миллиона. Однажды летом 1939 года Манн и его коллега Олдос Хаксли прогуливались вдоль залива Санта-Моника, погруженные в беседу о Шекспире. Внезапно они заметили, что песчаный пляж весь, насколько может видеть глаз, покрыт какими-то беловатыми предметами, похожими на мертвых гусениц. Что бы это могло быть? Десять миллионов использованных презервативов! – заключил Хаксли.

2

Главную причину, по которой Брехт переехал именно сюда, можно выразить в двух словах: Голливуд и деньги. Брехту нужно было содержать семью. Но помимо заботы о хлебе насущном, его влекла сюда мечта разбогатеть по-настоящему.

Так называемый Европейский кинофонд[66] помог Брехту, Дёблину и Генриху Манну получить американские визы – что было непросто, так как правила, касающиеся иммиграции, были очень строгими. Фонд гарантировал приезжим возможность получения работы на «фабрике грез». Помимо этого фонд обещал Брехту финансовую поддержку в размере 120 долларов в месяц в течение года.

Генрих Манн и другие эмигранты получили годичные контракты в качестве сценаристов, и жалование по этим контрактам составляло сто долларов в неделю. Для коллег-американцев это были жалкие гроши – деньги на карманные расходы.

Эмиграция в Калифорнию привела к тому, что такие авторы как Генрих Манн и Дёблин, бывшие у себя на родине знаменитостями, оказались в холодной тени анонимности; они стали рабами на литературных галерах киностудий вроде Metro-Goldwyn-Mayer. Все знали, кто такая Марлен Дитрих, все смотрели «Голубого ангела», но лишь немногие знали, что в основу фильма лег роман Генриха Манна «Учитель Гнус».

Индустрия развлечений – сплошная коммерция! Они здесь и правда думают, что идеи можно выдавливать, словно зубную пасту из тюбика?! Боссам киностудий невдомек, что невозможно непрерывно выстукивать сценарии, сидя за печатной машинкой с девяти до пяти, час за часом! Все эти невзгоды заставляли эмигрантов держаться вместе.