Смерть дублера

– Готов рискнуть, если ты бросишься наутек. Здесь я могу стоять столько, сколько и ты.

Две пары глаз вновь скрестились, словно клинки, но затем Перри неожиданно протянул Фоксу скрипку, и тот взял ее.

– Вот теперь, – сказал Фокс, – когда слух ко мне вернулся, я с радостью послушаю, если ты захочешь объясниться…

Перри коротко рассмеялся, но смех его был недобрым.

– А к черту отправиться не хотите? С той же радостью? Если бы только этот дом сам не превратился в ад! Если бы… – Перри не договорил и пожал плечами. – Пойду утоплю тоску в бурбоне.

Громко топая, он удалился, не удосужившись прикрыть дверь.

Фокс вернул скрипку на место, положил сверху папиросную бумагу и закрыл коробку, затем аккуратно взял коробку под мышку и покинул комнату. Прошел по коридору, в большом зале кто-то из слуг подсказал ему дорогу к Желтой комнате, там он и присоединился к хозяйке дома и остальным гостям. Обведя взглядом помещение, Фокс удостоверился, что все собрались тут, за исключением Гебы Хит и Теда Гилла, и ведут более-менее непринужденную беседу с коктейлем в руках. Фокс прошагал по ковру туда, где сидели миссис Помфрет и Гарда Тусар:

– Прошу прощения. Вы хотели поговорить со мной?

– Я? – недоуменно взглянула на Фокса хозяйка дома. – Ах да! Мой сын предложил… Мы пытались убедить Гарду проявить благоразумие… И он посчитал, что вы могли бы справиться с этим лучше нас всех…

– Буду рад попробовать, но только не сейчас.

Переведя взгляд с лица миссис Помфрет, Фокс заглянул в черные глаза Гарды, но не встретил там и следа благоразумия, хотя нашел множество иных качеств, которые далеко не каждый способен оценить по достоинству.

Миссис Помфрет, косясь на громоздкую коробку у него под мышкой, поинтересовалась:

– Вы хотите, чтобы Уэллс снова закрыл ее в шкафу?

– Нет, спасибо.

Фокс повернулся. Разговоры прекратились, и все смотрели на него. Уэллс и Феликс Бек сидели в углу, Генри Помфрет и Дора устроились на диване неподалеку, Диего и Адольф Кох расположились в центре комнаты. Стоя спиной к окну со стаканом в руке, Перри Данэм смотрел на Фокса холодным, испытующим взглядом.

– Я ухожу, – объявил Фокс, – и забираю это с собой. Не переживайте, я хорошо позабочусь о скрипке. Как только у меня появится какая-то информация, я сразу же сообщу. Если у меня возникнет потребность побеседовать с кем-либо из вас, что вполне вероятно, я свяжусь с вами через Уэллса.

Он повернулся, собираясь уйти.

– У вас там скрипка? – спросил Кох.

– Она самая.

– Вы не считаете, что безопаснее было бы…

– Я считаю, – ответил Фокс, задержавшись у двери, – что у меня она будет в большей безопасности, чем… где бы то ни было еще.

Глава 5

– Ты заблуждаешься на мой счет, – с убеждением в голосе объявил Тед Гилл. – Честное слово, ты неверно судишь обо мне! Я не считаю себя таким уж блестящим ловкачом.

Был вечер субботы. Тед сидел на скамеечке в стиле ампир с резными ножками спиной к клавиатуре большого концертного рояля, занимавшего добрую четверть комнаты на третьем этаже кирпичного здания в районе Шестидесятых улиц к востоку от Лексингтон-авеню, вся остальная мебель выглядела здесь неуместной. Но что оставалось делать юной особе, когда после внезапной смерти овдовевшего отца она обнаружила, что во всем мире ей принадлежит лишь обстановка ее комнаты в его роскошной квартире на Пятьдесят седьмой улице? Рояль для Доры Моубрей вовсе не был излишеством, поскольку без него она не смогла бы давать уроки игры маленьким мальчикам и девочкам.

На щеках Доры, сидевшей в кресле, в котором когда-то сидел Карузо и держал на руках ее, тогда еще трехмесячную малютку, появился румянец, что не портило ее внешности. Как и тонкая морщинка на лбу, из-за которой казалось, что девушка что есть сил старается поверить в честность молодого человека, сидевшего напротив нее.

– Еще как считаешь! – упрямо заявила она. – Не то чтобы я не восхищалась твоей удалью, но не стоит перегибать палку. Почему ты не носишь с собой цимбалы? Ты мог бы отбивать ими паузы в рассказе о своих свершениях. – Румянец на ее щеках стал ярче. – Пожалуйста, перестань пожирать меня глазами!

– Я и не пожираю. Просто смотрю… – Сидевший на самом краю скамеечки Тед подался вперед еще на дюйм. – Послушай, я с тем же успехом мог бы и сознаться кое в чем. Насчет просьбы похвалить меня во время интервью на радио… Вышвырни эту чушь из головы! Я пришел не за этим… Мне нужно было увидеться с тобой… И у меня никак не получалось… – Тед тонул в словах, но продолжал барахтаться. – Черт! – раздосадованно процедил он. – Когда я говорю с тобой, у меня толком не выходит даже состыковать подлежащее со сказуемым! Возможно, ты считаешь, что, желая с тобой повидаться, я мог бы так прямо и сказать по телефону!

– Да, мог бы, – согласно кивнула Дора. – А почему не сказал?