Смерть двойника

— Сев, ты… думаешь, это можно?

— Обязательно! Еще сто тысяч долларов Борису. И, имея семьсот, едем отсюда… Ну? Что ты теперь собираешься делать? Возражать? Соглашаться?

Надька молчала.

* * *

Промолчала, да. А потом согласилась. Потому что Сева был прав. Их станут искать. И найдут. И пока будут искать — те полгода, а может, два года, они изведутся, возненавидят друг друга. Значит, надо делать, как он говорит, кидаться в новую авантюру. И опять все срочно, тайно, все с вынутым языком.

Но в большей степени Надька согласилась потому, что боялась ссор. Наверное, она так погибнуть не боялась, как боялась ссор. Баба я, она думала, баба — что с меня взять! Меняюсь в зависимости от мужиков… Борис был будто бы жесткий, а, по правде, шел у нее на поводу. Сева наоборот: снаружи такой мягкий — что ты! Резкое слово от него… это я не знаю, как человека надо разозлить. А внутри — господин!

До приезда Бориса оставалось пять дней. Она отправилась к Игорю Скию. Думала, крутила-перекручивала, как повести разговор. Сева тут ей помочь не мог: он этого русского мистера абсолютно не знал. А ведь от разговора зависело все: согласится — можно рвать когти дальше, не согласится — второго такого человека нет!

Надька знала, конечно, что отчасти нравится Скию, и он бы очень даже не возражал с нею не только поваляться, но и завести какие-то более глубокие отношения. В принципе мужика можно понять. Живет один, дела у фирмы идут неблестяще, потому что с так называемыми советскими партнерами — это же не бизнес, а сплошное горе. А вложился он в Россию не очень уж большим своим, но всем капиталом. Вложился в начале перестройки — казалось, выгодно… Оно и есть выгодно. Но слишком все делалось не по-американски. А прямее говоря, слишком все делалось через задницу!

И вот живет в Москве такой бизнесмен, занятой человек, тоскует по вечерам в уютной трехкомнатной квартире. На какие-то серьезные длинные похождения у него просто здоровья не хватает. Значит, что? ССП — скорая сексуальная помощь. Но ведь шлюхи, несмотря на их кажущееся разнообразие, все очень однотипны и очень определенны. Что бы там ни писали нам в романе «Интердевочка» об их глубоких натурах, шлюха, она и есть шлюха.

Нормальному человеку это скоро надоедает. И тогда невольно обращаешь внимание на женщин с достоинством, со спокойным, умным взглядом… Они, кстати сказать, так и познакомились… Впрочем, это слишком длинная история, и не стоит ее сюда приплетать. Но так или иначе его порыв, пятидесятилетнего с хвостиком, положительного человека, был воспринят Надькой благосклонно, однако с излишней корректностью. Они благополучно проскочили тот момент отношений, когда нужно было лечь в постель, и, что называется, остались хорошими друзьями, но с тайной. Борис, который абсолютно не сек этих тонкостей, считал Игоря своим приятелем и деловым партнером. Потому что, несмотря на все вышеизложенное, Ский переводил на Запад по своим безопасным каналам Борисову валюту исключительно за десять процентов комиссионных.

Она услала Севу по «шампанским делам», в мелочах Севочка оставался исключительно прост, и обвести его вокруг пальца не составляло никакого труда. Примерно через час явился Ский. Он, конечно, понимал, что это будет чисто деловая встреча, однако привез совершенно зашибенский букет, и сам был, извините за банальность, «элегантен, как рояль».

— Игорь, милый, мне нужно с вами поговорить — строго антр ну. Точнее, мне нужен ваш деловой совет.

И дальше после его абсолютнейших заверений и тому подобного она ему «подвесила фонарь» про десять ящиков шампанского. Зачем, кому, почему, она знать не знает. Предложили очень хорошие деньги.

— Сколько? — живо поинтересовался Ский. Надька несколько напряглась. Игорь в ответ улыбнулся и покачал головой:

— Я лишь к тому, что по сумме, которую заработаете вы, можно судить о том, сколько заработают они. И отсюда можно судить, что будет в этих бутылках… из-под шампанского.

Вот так он ее раскатал в первые три минуты. Но в глазах его светилась преданность… А впрочем, может, и не светилась. Но ведь у Надьки не было другого выхода!

— На расходы и на наш с Борисом гонорар они выделяют два миллиона неподотчетных… Два миллиона долларов.

Лицо Игоря сильно изменилось:

— Это очень опасное дело!

— Милый Ский! Поймите! У меня просто не будет другого подобного шанса. Акция эта сугубо одноразовая… Вы согласны в этом участвовать?

— Нет!

— За миллион долларов.

Ский сделался красный, как после парилки. Усмехнулся каким-то удивительно плебейским образом. Сам почувствовал это… «Господи, — подумала Надька, — до чего ж деньги сильнее человека!»

— А сколько вы сами надеетесь заработать на этом?

— Тысяч семьсот.

— А они?

— Игорь, я не знаю. Но уверена, больше этой суммы они нам не дадут.

— Нам?!

— Ну, конечно. Вы ведь согласны?

— Нет… Дайте мне хотя бы подумать несколько дней.

— Да ведь ваши размышления ничего не прибавят! Игорь! Вы же это знаете лучше меня.