Смерть - это еще не повод (СИ)

Старикашка Рунбе, перекосившийся от отчаяния, бросился на Умо. Иллатан швырнул в него ботинками и одеждой, выхватил нож, но Рунбе не нападал. Он проскользнул в угол и стал, бормоча, поднимать труп. - Простите, драгоценнейший, - бормотал он, зыркая на Умо со смесью злобы и стыда. - Дите играется, но ведь она девочка хорошая, поди ей объясни, что люди разные бывают... Вы уж пойдемте отсюда... одеждочку-то и обувочку подымем, а это как будто вы и не видели, хорошо?

Зрелище и вправду было невиданное: карлик, держащий подмышки мертвое тело обнаженного юноши. Очень красивого юноши. Юноши ростом с Умо. Юноши, истыканного арбалетными болтами.

- Это еще что за святой Себастьян?

- Это... куколки тут у меня...

- Куколки? - Умо шагнул дальше, отдернул следующую занавеску, потом еще одну...

Он не знал, смеяться или злиться. Куколки. В человеческий рост, со всеми анатомическими подробностями. С кожей, на ощупь похожей на человеческую. А вот у этой блондинки, наверное, ослепительно синие глаза. А у этой, кудрявой, бронзово-смуглой, наверное, голос низкий, грудной... Они все казались спящими, потому что были выключены. Это были роботы. "Партнеры", как их называли наверху. Как эти чудеса бионики попали вниз - даже и думать не стоило. У маленького приторного старикашки здесь был, судя по всему, кибербордель.

- Виртуальная реальность тоже есть?

- Если тане пожелает, - прохрипел Полкомплекта.

- Не пожелает. Дай сюда.

"Святой Себастьян" весил меньше человека. Умо постоял с ним на руках, чувствуя почти нежность к бедному израненному "партнеру". Кровь была, конечно, ненастоящая, да и боли они тоже практически не ощущали, но эти торчащие из прекрасного тела стальные дротики...

- Ты бы помыл его хоть.

- Я помою, тане... И даже починю. Так неловко... Так неловко...Она не злая ведь...

- Да брось ты. Она маленькое злобное чудище. Но это не мое дело, понятно? Куда его положить?

- А вот сюда, драгоценный тане, тут у него кроватка вот...

Чувствуя себя довольно странно, Умо положил "партнера" - сделанного с какого-то неведомого ему парня, скопированного до мелочей, - на казенную кровать. Выдернул "болты" из шеи, из плеч, из живота и бедер.

- Оружие мне такое же найди.

Рунбе шумно выдохнул и исчез. Умо посмотрел на "Себастьяна", осторожно повернул его лицом к стене и стал переодеваться.

Несмотря на "куколок", в привратницкую Умо вернулся в странно приподнятом настроении. И согласился на реванш.

И проиграл.

Рунбе с недоверием глядел на доску. Даже обнюхал ее почти. Посмотрел на Умо. Еще раз на доску.

Умо рассмеялся и закатал рукав.

Полкомплекта вытащил из кармана медицинский одноразовый набор.

- Рукавчик уж поднимите повыше, тане. На запястье вены мелкие, а я стар уже, вижу неважно.

Это было почти как в день донора - и даже пакет стандартный. Умо расслабился и ждал, пока он наполнится. Голова немного кружилась, но и раньше так бывало.

- Ну, вот и все, драгоценный тане. И все довольны, и вы, и старый Рунбе...

Ручку-то сожмите, подержите так...

И подставил палец под последнюю каплю, вытекшую из иглы. Полюбовался и вдруг разинул щербатую пасть и слизнул кровь с таким видом, будто надеялся, что у него сейчас вырастет новый глаз.

- Много вам лет, тане, порадовали старика!

- Чем ты его порадовал? - Линза заглянула в привратницкую. - О, нашел себе партнера! Я там есть хочу, на желудочный сок вся изошла, а они в камешки играют! Что? Святая рванина, вы чем тут занимаетесь?

- Ничем таким особенным, - в одни голос отвечали Умо и Полкомплекта. Но мешок с кровью Рунбе все же предпочел сунуть в холодильник тайком от Линзы.

Рука болит...

- Это от инъекций. Это пройдет.

Тело как будто невесомое. И не слушается. Но не страшно, потому что на Гиса можно положиться. Он не уронит.

- Из тебя отовсюду иглы торчали.

- Как из святого Себастьяна...

- Гм... да. Пожалуй.

- Я видел одного... там...

- Во сне. В бреду, точнее. Я ведь тебе много раз говорил - правила есть правила, нельзя ими пренебрегать. Мальтийская лихорадка! В наше время...

- Опять ты прав, Гис... Как всегда. Значит, я болел?

- Сырая печень - это опасно. Вечно тебя тянет на всякие... эксперименты.

- А... почему ты здесь? Отпусти меня, я встану...

- Не отпущу. Однажды отпустил - вот что получилось. Подожди немного.

Белое, все вокруг белое, синее и золотое, струится и течет. Кроме Гиса. Гис - как скала.

- Мы дома?

- Я дома.

Так легко, так удобно. Так спокойно. Если бы еще не ныла рука.

- Ты привез меня к себе?

- Побудешь здесь, пока не оправишься. Не хочу, чтобы ты был один. Потом...

- Ну его, это "потом". Пусть будет как сейчас. Сейчас хорошо.

- Вот и отлично. Я рад, что тебе хорошо. А еще мы с тобой обязательно доиграем. Ну вот, смотри.

Посреди света, струящегося, омывающего неверные, еще слабые ноги, - доска. Та, которую Гису подарил, с набором настоящих камней - серовато-белых и темно-коричневых, неровных, обкатанных водой.

- Ты... не трогал ее? Восемь лет?

- Только пыль вытирал.

- Ну, нет, Гис... Это же несерьезно...

- Это очень серьезно, дорогой мой, - силуэт, такой знакомый, черный против света... - Садись. Я так ждал тебя.