Смерть — это сон. Белая вдова

Он все еще так и стоял у окна, тщетно пытаясь разложить все по полочкам в своем привыкшем к порядку уме ученого, когда легкий скрип где-то сзади заставил его обернуться. Дверь отворилась и в комнату вошла высокая, длинноногая смуглянка почти что испанской внешности из-за черного, как смоль, цвета своих волос. В одной руке у нее была газета, в другой — зажженная сигарета. Через плечо перекинут мужской домашний халат.

Слишком ошеломленный, чтобы своевременно юркнуть из соображений скромности под атласные простыни, Ларри так и остался стоять обнаженный, в полнейшем оцепенении, пока девушка не швырнула ему халат. Он очень хорошо сознавал, что подвергается весьма любопытному осмотру с ее стороны, пока он, согнувшись всем телом, ловил брошенный ему халат. Это было поистине императорское одеяние в пурпурных и золотистых тонах и достаточно большое, как решил Ларри, для того, чтобы в нем могли закутаться четверо таких, как он.

— А куда же это подевалась моя одежда? — недовольным тоном спросил он.

Высокая смуглянка одарила его почти что джокондовской улыбкой.

— Ни о чем не спрашивайте у меня, мистер Финлэй, — сказала она, слегка пожав плечами. — Как я полагаю, какое-то время вам придется удовлетворяться только этим халатом. Если вы не предпочтете демонстрировать красоту своего языческого тела.

— Ну-ка заткнись, — грубо оборвал ее Ларри. У него тупо ныла челюсть, рассудок все еще не освободился полностью от дурмана, да и все остальное настолько портило ему настроение, что пока что ему было совсем не до шуток. — Кто вы? — еще добавил он.

— Меня зовут Долорес, — ответила она с некоторым озорством. — Но если хотите, можете называть меня мисс Грин.

— Покороче, пожалуйста! — взмолился он, с трудом подавляя в себе импульс придушить девушку. — Мне нужно выбраться отсюда. Где я?

— Слава богу, вы с самого начала не спросили об этом у этого старого каштана, что за окном, — очень серьезным тоном ответила Долорес Грин. Она присела на краешек кровати, вытащила серебряный портсигар из темной со множеством блесток твидовой юбки, предложила закурить Ларри. Когда он раскурил сигарету, сказала ему:

— Вы занимаете четвертый этаж с фасада из восьми на 75-й улице на Манхэттене. Вас сюда привезли вчера в 10.33 утра, и с тех пор вы непрерывно спали. Вас устраивает такое объяснение?

Ларри бросил в ее сторону пристальный взгляд, затем произнес:

— Вы и сами прекрасно понимаете, что не устраивает. Почему я должен был проспать так долго? Я был одурманен?

— Можете это и так называть, — равнодушно произнесла смуглянка. Она была, наконец-то это полностью до него дошло, исключительно красивой молодой женщиной. Ее перламутровая кожа буквально дышала завидным здоровьем, глаза прямо-таки светились интеллектом.

Однако он тут же подумал об Иде и о цели приезда в Нью-Йорк и решил не поддаваться капризам своего такого неустойчивого характера. Поэтому он произнес, как ему самому казалось, очень спокойно и размеренно:

— Насколько я полагаю, вы понимаете, что являетесь соучастницей похищения, мисс Грин, и что стоит мне только выбраться отсюда, если это мне когда-нибудь удастся, то я тотчас же выступлю с обвинением против вас и всех, кто еще связан с этим заведением, что будет означать тюремное заключение для всех вас. Если же вы мне поможете, я, может быть, исключу вас из числа обвиняемых. Так вы станете благонамеренной девушкой или нет в данных обстоятельствах?

Ее длинные стройные пальцы потянулись к верхним пуговичкам ее блузки. С откровенным простодушием она спросила:

— Вы хотите побыть со мною в постели прямо сейчас или лучше подождете, пока не переговорит с вами мистер Корнмэн?

Ларри в отчаяньи взъерошил волосы.

— Какое-то время, уже прямо сейчас, мне казалось, что я сошел с ума, — сказал он, как бы не замечая предложения девушки.

— А теперь вы считаете, что это, скорее, я сошла с ума? — отпарировала девушка, во всех таких с виду серьезных, точеных чертах ее лица сквозила откровенная насмешка. — А что еще прикажете мне делать, когда такой симпатичный молодой человек просит меня быть благонамеренной в такой роскошной спальне?

Странная, в чем-то даже очень волнующая мысль пришла ему в голову — стоит ему только подыграть ей в этом ее шутливом настроении, она нисколько не колеблясь выполнит те функции, на которые столь откровенно намекала. А такой возбуждающей эту мысль делала все более неотразимая внешняя красота Долорес Грин.

Он заставил себя взглянуть ей прямо в ее темные глаза и произнес:

— Насколько я понимаю, вы не против того, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь, и поэтому вот сейчас я очень хочу, чтобы вы помогли мне поскорее выбраться отсюда. Время для забав придет, возможно, позже.

Темная бровь девушки чуть-чуть дернулась, красивые полные губы сразу недовольно надулись. Темные глаза ее, глядевшие прямо на Ларри, казалось, стали каким-то необъяснимым образом все больше и больше расти, готовые как бы заполнить всю комнату. Хриплый, похотливый смешок как бы завис в воздухе, за ним последовали страстные слова, произнесенные низким, грудным голосом.