Смерть геронтолога

Мама Авивы грустит посреди ночи. Внуков желает мама‚ но внуков пока нет. Прошлое в кибуце приучило к равенству – в пищевом и вещевом довольствии‚ не более. А она-то‚ наивная‚ думала: разделят всеобщую радость‚ разделят всеобщую тоску – честно‚ по справедливости‚ поровну на каждого: это мне‚ это тебе‚ это ему‚ как поровну на всех солнце‚ поровну дождь‚ и воздух тоже на всех. Но бессильной оказалась арифметика‚ умножение-деление‚ бессильны строгие‚ неподкупные пропорции: несбыточное не сбывается‚ невозвратимое не возвращается‚ невосполнимое зияет беззубым старческим провалом. Все товарки ушли в свой срок‚ последней – баба Роза из Полтавы‚ наставница-командирша‚ отправленная сюда в обмен на палестинских коммунистов‚ от которых избавлялись англичане. Немощную бабу Розу перекладывали с матраца на каталку‚ возили в ванную‚ кормили‚ подкладывали судно‚ – самое время отжить своё‚ хлопнув напоследок дверью-пистолетом‚ как и подобает командирше. Осталась на столе записка: "Не хочу быть беспомощной. Не могу быть зависимой". Остался переполох в кибуце: старики примерили к себе подобный исход‚ их дети оскорбились за такое к ним недоверие. Кибуц не спасает от печали‚ и мама Авивы томится в одиночестве; ей бы купать‚ кормить‚ убаюкивать‚ – ключ к утробе в руках Всевышнего. Когда Ривка разрешится от бремени‚ Авива станет ей помогать: мир опасен‚ дети человеческие нуждаются в обережении. Мама Авивы поможет тоже.

К утру Ривка родит девочку‚ покажет ее подруге‚ и та поедет‚ наконец‚ домой. Авива возвратится к себе‚ включит по привычке умную машину‚ а та скажет тусклым голосом‚ неокрашенным ожиданием: "Мы с вами соседи по телефонному справочнику. Может‚ повидаемся?" У Авивы потекут слезы‚ которые не остановить. Авива зарыдает горько и безутешно. Отплакавшись‚ отключит машину. За ненадобностью.

8

Ночь. Спит город. Спят страдальцы по палатам. Спят газели на горах: один глаз сомкнут‚ другой открыт. Спят скорпионы с ехиднами: какие сны видят скорпионы? Спят орлы‚ накормив детенышей трепещущей плотью. Спят шакалы‚ накушавшись мертвечины. Спят ангелы в Небесах‚ если им дарован сон. Спит Нюма Трахтенберг.

– Биньямин‚ – сказал прозорливый Нисан. – От нас сокрыты тайны‚ очевидные для других. Постарайся‚ друг мой! Обрати усилия разума‚ и тебе откроется.

Ступеньки вниз. Квадратом помещение. Цветное великолепие поверху. Солнечные лучи проходят через стекла‚ делая их желтыми‚ восторженно алыми‚ густозелеными. Буйство красок: каждый цвет словно призывает к молитве. Буйство фантазии: каждый символ призывает к познанию. Нисан разъяснил Нюме. Нюма пересказал Боре. Боря записывает по памяти в тиши ночи. "Превратности судеб" – таково название: