Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

К хозяевам Геннадий Петрович так и не зашёл — в тот час, когда полицейские беседовали с кухаркой, господин Елисеев с супругой укатили на встречу со старыми приятелями.

В портерной, находившейся на противоположенной стороне от дома погорельцев, Бубнов устроился за столом, стоящим у окна, и с интересом поглядывал на арку. Из неё, по расчётам Ивана, должен был появиться либо гонец, либо сама Ульяна. Первым вышел Бережицкий, и не успел он пройти к столу, за которым наслаждался пивом Иван, как из-под арки выбежал малец лет десяти, в шапке-ушанке с торчащим вверх ухом. Через десяток шагов остановился, оглянулся на дом, покачал головой и дальше начал фланировать по улице прогулочным шагом.

Полицейские переглянулись — во взгляде Бережицкого читалось удивление, смешанное с уважением, — и, не говоря ни слова, направились за мальцом.

5

Господин Горчаков, невзирая на потрясение от наглого налёта преступников, не сказался больным, а убыл с самого утра на службу. В квартире оставался Ефим.

Когда в дверь кто-то позвонил, слуга Андрея Николаевича струсил и на цыпочках, сняв туфли, прокрался ко входу и стал прислушиваться к звукам на лестничной площадке. Но, к своему несчастью, ничего не услышал — ни звуков, ни голосов. Потом набрался смелости и отворил замок. Резонно рассудив, что бандиты два дня подряд одну и ту же квартиру грабить не будут. И хозяин спуску не даст, если он не узнает, кто приходил и зачем.

Перед Ефимом предстал элегантный господин в хорошем дорогом пальто и с тростью в руке. Незнакомец спросил:

— Ты Ефим?

Слуга Андрея Николаевича ещё больше оробел. И посетовал на себя, что поддался минутной слабости и отворил дверь.

— Я, — заикаясь, выдавил он из себя.

— Вот ты-то мне и нужен. Михаил Александрович Лунащук, чиновник для поручений при начальнике сыскной полиции, — отрекомендовался незнакомец.

Ефим облегчённо вздохнул и вытер со лба выступившие внезапно на лбу капельки пота.

— Я Ефим, ваше благородие, — более уверенно повторил слуга.

— Хорошо, голубчик, хорошо. Тем более нам с тобой есть о чём поговорить.

Ефим услышал какую-то скрытую угрозу в словах чиновника для поручений и почувствовал, как по спине потёк холодный ручеёк.

— Ва…

— Ефим, мы здесь будем разговаривать, или всё-таки впустишь в квартиру?

Слуга отступил в сторону, приглашая незнакомца войти, а потом, когда Михаил Александрович прошёл вглубь квартиры, опомнился: ведь не спросил даже документа! А вдруг один из вчерашних бандитов вернулся?

Лунащук обернулся, словно спиной почувствовал растерянность Ефима.

— Читать умеешь?

— Умею, — произнёс тот, запинаясь.

— Вот, — и чиновник для поручений предъявил документ, удостоверяющий, что коллежский секретарь Лунащук Михаил Александрович состоит в должности чиновника для поручений при начальнике сыскной полиции господине Филиппове.

— Ваше благородие, я ж вам… — хотел сказать «верю», но как-то это вышло бы нелепо. Какой-то там слуга крестьянского роду выказывает недоверие дворянину. — Ваше благородие, вы простите, но вот вчера…

— Я по этой причине и хочу с тобой поговорить, — тон визитёра стал серьёзным.

— Да я, ваше…

— Хватит вашкать, зови меня Михаилом Александровичем, а то заладил: «ваше благородие, ваше благородие», — не выдержал Лунащук.

— Ва… Михаил Александрович, что ж я знаю, если меня и дома-то не было?

— Ефим, мы будем с тобой в коридоре беседовать или проводишь меня в гостиную?

— Пожалте.

Лунащук прошёлся по гостиной, остановился у окна, приподнял тростью штору.

— Стало быть, здесь всё и произошло.

— Точно так, как Андрей Николаевич рассказывали.

Чиновник для поручений хотел сесть в кресло, но передумал, отодвинул от стола стул и сел, положив ногу на ногу.

— Значит, говоришь, тебя дома не было?

— Совершенно верно, меня барин отпустил до вечера.

— Странно получается, — Лунащук пристально посмотрел на слугу, — ты присядь, голубчик. В ногах, как говорится, правды нет, а мне она нужна, ибо тех разбойничков мы скоро повяжем, — многозначительно добавил чиновник для поручений, постукивая тростью по левой ладони. — Пока не поздно, Ефим, рассказывай.

— О чём, ва… Михаил Александрович? — слуга заёрзал, намереваясь вскочить, но так и остался сидеть на краешке стула.

— Обо всём, — Лунащук подмигнул собеседнику.

— О каком «обо всём»? Меня в квартире не было, я ничего не видел. Об чём я смогу рассказать?

— То-то и странно, Ефим, — Лунащук поднялся и начал прохаживаться от окна до стены и обратно, при этом не теряя из виду слугу. — Видишь ли, ты отпросился у Андрея Николаевича, сам господин Горчаков должен был быть на службе. Отсюда получается, что кто-то сообщил преступникам, что в квартире никого не будет.

В голове Ефима вихрем закружились мысли. и тут же он их высказал:

— Вы думаете, что это я разболтал бандитам?!

— Ну, а кто ещё? По-твоему, сам господин Горчаков разболтал, что слугу отпустил до вечера?