Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

Конечно, хотелось самому завершить это странное дело, в котором переплелись интересы разных людей. С пожаром в квартире Елисеева разобрались. Григорий пожаловался матери на нехватку денежных знаков. Она решила помочь сыну, для чего попросту поджечь хозяйскую комнату, в которой и находились ценные бумаги. А дальше становится интересно. Зачем убивать Перинена? В наказание или по иной причине? Здесь можно гадать долго, и каждый из вариантов будет достоин внимания и своего собственного дознания.

Только теперь Владимир Гаврилович вспомнил о позабытом: остались в квартире господина Преображенского камердинер и горничная. Первый много лет при хозяине, ездил с ним не только по российским городам, но и почти всю Европу объездил. Зачем ему помогать бандитам в убийстве артиста? Возможно, «золотой голос России» намеревался выставить Антипа за дверь, да не успел? Горничная. Кажется, Анфиса. В чём её заинтересованность? Не соизволил ли этот господин Преображенский обрюхатить собственную прислугу? И тоже решил, что зачем ему в доме беременная женщина, когда можно нанять не один десяток таких анфис, готовых на всё ради тёплого места?

Кто же из них помогал бандитам?

Кто?

Вот с Агриппины отныне сняты все подозрения, потому что она мертва… Хотя… Филиппов покачал головой, сжав губы. А если Митька Весёлый решил, что кухарка сделала своё дело и может спокойно отойти в иной мир, оставив подозрения на оставшихся в живых слугах?

Так обстоит дело.

Очень странная ситуация.

На самом деле, повернуть её можно в разные стороны, и тогда окажутся виновны все… даже мёртвые.

VI

1

Не всегда в дознании сопутствует удача, но Николаю Семёновичу повезло. Сведения он получил и по Анфисе, и по Антипу, и по Агриппине.

Кухарка приехала в столицу из Вологодской губернии, где получила паспорт и разрешение на проживание в Санкт-Петербурге, сразу же нашла место в семье чиновника, который не гнушался хорошими подношениями. Скопил неплохой капитал и зажил не то чтобы на широкую ногу, но себе и домочадцам ни в чём не отказывал. Тогда же хозяин, любитель молоденьких девушек, не устоял перед чарами деревенской красавицы, или она не устояла перед обаянием старого ловеласа. Пришлось вытравливать плод, так что Агриппина навсегда лишилась способности стать матерью и была выставлена за дверь, но не пропала, как иные, в публичных домах, а в конце концов получила место у господина актёра — тот больше внимания уделял часто меняющимся горничным. Как выяснил Власков, Агриппина мужчин сторонилась, боялась снова попасть в нехорошую историю. Поэтому познакомиться теоретически с кем-то могла, но чтобы влюбиться и выполнять указания любовника — это навряд ли. Не из того теста.

Названный камердинером Антип был принят на службу тоже несколько лет тому назад, перешёл, как говорится, по наследству от старого приятеля господина Преображенского с громким именем и фамилией — Розарио д'Аркади. По паспорту он числился Степаном Петровым, но чтобы добиться известности, многие артисты прибегали к подобной хитрости. На представления иностранцев публика ходила более охотно. Товарищ Николая Константиновича начал спиваться после того, как однажды зимой его продуло, и испортился голос. Уехал в провинцию, где особых ценителей певческого искусства нет. Вот и остался бы Антип без места, если бы Степан не отрекомендовал его Преображенскому. Николаю Семёновичу стало известно, что именно этот незаменимый человек пристроил Анфису на место горничной.

При проверке горничной Власков обнаружил, что последняя странным образом появилась в столице из ниоткуда перед самым устройством к Николаю Константиновичу. Правда, успела перед этим побывать в Москве у одного богатого вдовца в услужении, но после его внезапной смерти оказалась в Санкт-Петербурге. Вроде бы девица есть, а вот следы теряются. Чиновник для поручений связался по телеграфу со становым приставом. Установить удалось только одно: Анфиса Иванова Комарова, родившаяся в селе Комаровка Вышневецкого уезда, умерла в возрасте семи лет от утопления. Паспорт же на это имя не выдавался.

Николай Семёнович сразу же направился на Фонтанку, чтобы задержать Анфису для выяснения личности.

Дверь открыла горничная с осунувшимся лицом, словно бы стала лет на десять старше. Синие круги под глазами и небрежно причёсаны волосы. У лица держала платок, которым вытирала слёзы.

— Здравствуй, Анфиса! — Власков прищурил глаза.

— Добрый день, господин полицейский, — голос звучал глухо.

— Что ты в таком виде? — чиновник для поручений скользнул проницательным взглядом по девице.

— Вы что, не слышали, что нашу… — её плечи затряслись.

— Агриппину?

— Да, — кивнула головой Анфиса.

— Все мы в руках Господа.

— Все, но…

— Ты меня так и будешь у порога держать?

— Николай Семёнович, так хозяина, как вы знаете… — она сглотнула слюну, — а мы… — не договорила.

— А где Антип?

— В портерной горе заливает.

— Понятно, пока нового хозяина нет, он время не теряет. А я, собственно, голубушка, к тебе пришёл по делу.