Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

Мужчина в рабочей куртке поравнялся с кухаркой. Агриппина сбилась с шага и взялась рукой на стену, плечи её как-то резко опустились, и она стала оседать на тротуар. Незнакомец шёл, не оборачиваясь. Пока надзиратель третьего разряда размышлял, что предпринять, мужчина завернул за угол. Иванов-второй побежал вслед, но за углом на Офицерской незнакомца не было, словно он провалился сквозь землю.

Полицейский бегом вернулся к осевшей на тротуар Агриппине.

— Что с тобой? — чуть ли не в голос закричал надзиратель.

Кухарка дышала, словно рыба, выброшенная на сушу — видно, хотела что-то сказать, но не могла. И тут изо рта у неё пошла кровавая пена, а глаза стали быстро стекленеть.

— Ну, это немыслимо! — распекал полицейских надзирателей всегда спокойный Филиппов. — Почти у дверей сыскного отделения убивают свидетельницу, и никто ничего не знает! Как же так? Зачем вас приставили к слугам Преображенского? — Три сыскных агента молчали, потупив взгляды. — А теперь, позвольте полюбопытствовать, мы будем вызывать посредством спиритов людей на допрос или расспрашивать покойников? Идите с глаз моих, не хочу я вас сегодня видеть. Идите.

— Владимир Гаврилович, — набрался смелости Иванов-второй.

— Что ещё? — в сердцах кинул Филиппов.

— Я видел… — но тут у надзирателя третьего разряда спёрло дыхание, он запнулся и почти полминуты не мог произнести ни слова.

— Ладно, вы можете идти, а ты, Иванов, останься и говори спокойно. Помни, что дело важнее выволочек.

— Так точно.

— Ну, что там у тебя?

— Незнакомец следовал за кухаркой от самого дома. Он, наверное, долго сидел в портерной— ведь никто не знал, когда Агриппине вздумается выскочить из дома.

— Ты намекаешь, что его могли запомнить в портерной?

— Так точно.

— Так, а ты сам его запомнил?

— Да, — кивнул головой Иванов-второй.

— Ты раньше его видел?

— Нет.

6

В портерной сказали, что, действительно, мужчина в рабочей куртке провёл у них не только сегодняшнее утро, но и почти весь вчерашний день. Пил мало, разговаривал ещё меньше. Только один раз к нему подошёл какой-то господин в довольно дорогом пальто и что-то сказал — работник портерной услышал то ли имя, то ли фамилию, то ли «Костя», то ли «Костин».

Мужчину, который два дня просидел за пивом, описали как человека выше среднего роста, круглолицего, со сросшимися на переносице бровями, не очень большой бородой и залысинами на висках. Одежда на нём была вроде бы чистая, довольно новая, но складывалось впечатление, что рабочий отличается неопрятностью: сальные волосы, нечёсаная борода, да и вообще хотели его выставить за дверь, но оказалось, что деньги у него имеются. Сидел все эти дни у окна и постоянно выглядывал — казалось, боялся кого-то упустить.

В предъявленном альбоме преступников сотрудник опознал одного мужчину. Ткнул пальцем:

— Вот он.

— Ты не ошибаешься? — прищурил глаза Лунащук.

— Что вы, ваше благородие, неужто за два дня я его не рассмотрел? Он это, ей-богу, он. Совсем как в жизни, только вот…

— Что?

— Здесь он причёсанный, — сотрудник портерной почесал за ухом, — а в жизни он какой-то неухоженный, словно иной раз в одежде спит.

— После бутылки горькой?

— Ваше благородие, в том-то и дело, что нет. Пьющих я за версту вижу, а этот пиво пил, словно наказание нёс.

— Вот, — Михаил Александрович положил фотографическую карточку перед Филипповым, — его опознал сперва человек из портерной, а потом и наш надзиратель Иванов.

— И кто это у нас?

— Мордовцев Кирилл Константинов, по кличке Костик, крестьянин Богучарского уезда, Ново-Беловской волости и одноимённой слободы, тридцать восемь лет. Здесь вот его особые приметы, но они понадобятся нам, когда мы его поймаем. За ухом, — Лунащук коснулся своей головы, — вот здесь шрам. Это он что-то не поделил в Таганке с другим заключённым. Пока ждём сведений из Москвы.

— Именно такого преступника взял в напарники Митька Весёлый?

— Не знаю, как сейчас, но лет пять мы вели одно дознание, и тогда промелькнула фамилия Мордовцев, но его коснулось краем, свидетелем оказался.

— Достойная карьера — от преступника до свидетеля, и обратно в бандиты. Подготовьте бумаги, чтобы этого малого начали искать, хотя бы по столице.

— Владимир Гаврилович, вы думаете, они не скрылись из Петербурга, пока не утихнет шум вокруг их имён?

— Ответить на ваш вопрос, Михаил Александрович, я не могу. Мне неведомы планы нашего Митьки, но у меня складывается ощущение, что наш разыскиваемый не выполнил все обязательства, взятые на себя.

— Какие обязательства? — спросил Лунащук. — Стали известны ещё какие-нибудь обстоятельства о совершённых убийствах?

— Вотпосудите сами, — заговорилФилиппов после некоторой паузы. — Мы с вами уверены, что совершённые преступления связаны с одной и той же женщиной. Вроде бы так складывается: похитили у неё ключи и воспользовались случаем, ведь холостой мужчина не допустит скандала, в котором будет участвовать замужняя дама. Поэтому промолчит об обстоятельствах ограбления или скажет неправду. Так?

— Вполне может быть.

— Но у меня возникает вопрос: что не так с пожаром у этого господина, как его?..

— У Елисеева?