Смерть и креативный директор

– Никаких его секретов я не выдала, – резко оборвала ее кастелянша. – Про это пожарный выход всем его дамам известно, он в обязательном порядке каждую новенькую по оранжерее водит. И не думаю, что берет с них подписку о неразглашении.

– Вот как? Любит девушек менять? – неприятно удивилась Олеся и обругала себя за внезапную эмоцию.

Что ей этот Михеев? Первый раз его видит и, наверно, в последний.

Или ты, слабоумная, присматриваешь себе новый «клин», чтобы, им воспользовавшись, предыдущий неудачный клинышек вышибить? Намерена вытеснить из своих мыслей майора Коновалова, заместив другим персонажем? Не злоупотребляешь ли приемчиком, дорогая? Заиграешься и будешь всю оставшуюся жизнь глазками по сторонам шарить и «клинья» подыскивать.

– Вот тут ты в точку сказала – любит. Но не каждая ему подходит, как я поняла. Вот ты, к примеру, не в его вкусе. У тебя парфюм достойный и косметикой не пренебрегаешь, и улыбчивая, а ему мымра нужна. Такая, знаешь, матерая мымра, непрошибаемая. Желательно – зацикленная на карьере. А еще лучше – мужененавистница. При этом не моложе тридцати. И чтобы не уродина. Такую представительницу довести до койки ему по кайфу. Но табуном они не ходят, сама понимаешь. Последняя с месяц назад у него была, если не больше. И где он их только отыскивает, ума не приложу. Может, на симпозиумах по охране окружающей среды? Как полагаешь?

Олеся пожала плечами и с безразличным видом улыбнулась. Что ей за дело до михеевских извращений?

– Возможно, что и на симпозиуме, – не стала она спорить и, не удержавшись, язвительно спросила: – Ну а потом? Когда мымра перестает быть мымрой, он ее с этой лестницы спускает коленом по зад?

– Ну зачем так жестоко? – хохотнула кастелянша. – Устраивает прощальный ужин и адью. Кольку вызовет внеурочно, тот наготовит всякой вкусноты, закупит подходящей выпивки, а Аркаша расскажет дурочке, что завтра из заграницы приезжает его жена-инвалид, которая проходила там лечение, но безрезультатно, добавит, как сердце его буквально рвется на части, что никогда он больше не увидит свою любимую бейбу, но помнить о ней будет всегда.

– Они же все умные должны быть, если мымры! – возмутилась Звягина. – Эту пошлятину сразу раскусили бы!

– Деточка, – усмехнулась кастелянша. – Бывшая мымра уже не мымра, запомни это.

– Понятно, – хмыкнула Олеся. – А зачем ему кого-то вызывать для готовки? Разве не вы ему готовите?

– Да ни за что на свете! – ужаснулась Любовь Сергеевна. – Во-первых, не люблю, во-вторых, не умею, в-третьих, сама видишь, какой у меня фронт работ: стирка, глажка, ремонт одежды, уборка. Джунгли эти еще на мне. А Колька раз в неделю приедет, во вторник у меня выходной как раз, заготовит на семь дней, а я Аркаше потом разогрею и подам, мне не трудно. Я в соседнем поселке живу, тридцать минут на маршрутке. А Колька на своей тачке из Москвы сюда добирается. Он поваром в какой-то столовке заводской, но стряпает все равно что шеф из ресторана, талант.

– Выходит, не кастелянша вы, а полноценная экономка. Но без опции кухарки.

– Да откуда ты такое слово-то откапала?! Гадость какая: кастелянша… Я, можно сказать, домоправительница почти. Тут все на мне держится.

– Барышни не досаждают командами? Принеси то, сделай это?.. Рулить не пробовали?

– Всяко бывало. Но я к таким вещам с юмором. Знаю же, что день-два, от силы неделю и как корова языком ее слизнет. Конечно, взамен новенькая рано или поздно появится, но не моментально, поэтому я от них отдыхать успеваю. К тому же Аркаша все равно на моей стороне будет, случались прецеденты. Но лично я к ним с уважением, потому как жалко убогих. Поначалу морока была с именами, мелькают же – то Маша, то Клаша, но я выход нашла. Ни к чему, думаю, голову заспамливать, буду каждую молодой хозяйкой звать. Ты представляешь, ни одна из них подвоха не заподозрила! Ни разу, хоть и мымра. Как услышит, что она «молодая хозяйка», прям, ушки розовеют от удовольствия. Видно, у каждой надежда зрела, что так оно вскоре и станется.

– Ну, вы же сами говорите, что бывшая мымра уже не мымра, – пожала плечами Олеся, которой наскучил разговор.

К тому же из образа она вышла, это нехорошо. По легенде, она должна дотошно выспрашивать, не творили ли произвол полицейские чины, приехав на убийство, а вместо этого сплетни собирает, в которых ноль полезной информации.

Хотя про камешек экономкин подумать стоит.

Рассказать Максу?

Да нет, не будет она это делать. Коновалов ей не друг детства, с которым хочется делиться проблемами, чтобы в ответ получить понимание, сочувствие и добрый совет.

И о сплетнях, кстати, не нужно так пренебрежительно. В них может крыться кое-что важное для понимания действующих лиц. Признайся, дорогая: тебе просто противно чье-то грязное белье к глазам подносить, ну так ты вспомни сотрудников правопорядка и посочувствуй: им приходится ежечасно купаться в человеческих нечистотах, а ты всего-навсего к краешку сточной канавы подошла.