Смерть и круассаны

Брат Филиппа Боннивала, неузнаваемый, если бы не маленький шрам на плече, мог быть первостатейным идиотом, но Филипп все равно по нему скучал. На стене висела его фотография в рамке, где он стоял в идеально чистом мундире, со своей обычной лукавой усмешкой, из-за которой казалось, будто мундир этот он просто стянул и нацепил ради шутки. Мысли о брате вдруг напомнили, что он пообещал мадам д’Орсе фото мсье Граншо. «Отправьте по электронке, — сказала она. — Я открою письмо на своем телефоне». Боннивал уставился на офисный сканер, позабытый-позаброшенный под стопкой охотничьих журналов. Это может занять некоторое время, подумал он, а мадам д’Орсе не производила впечатления терпеливой особы.

Конечно, в любом полицейском участке с достойным финансированием были все нужные файлы в записи или по крайней мере секретарь, способный взять на себя бумажную работу, чтобы стражи порядка занимались тем, чем им полагается. Где-то же должно быть фото старого Граншо, гадал он, пробираясь к шкафу с документами; хотя что она надеялась узнать, получив его, так и не смог понять. Еще она запросила список всех гостиниц, где старик останавливался в последнее время, и это как раз было намного проще, потому что судья всегда звонил, когда поступали жалобы на то, что брат опять не заплатил по счету, а Боннивал все это записывал по просьбе судьи.

— В Вошеле в последние месяцы появлялся кто-нибудь подозрительный? — также поинтересовалась она.

На что он уверенно ответил:

— Нет, мадам, я бы знал.

Он мог бы указать на то, что она вполне подходит под это определение.

— Да, думаю, знали бы, — последовал ее уверенный ответ.

Дело в том, что Боннивал охотно поддерживал общественную инициативу, особенно если она помогала бороться с преступностью, но считал это своего рода игрой. Честно говоря, когда эти два старика не жили друг напротив друга, жизнь была в разы легче. Как-то раз судья в буквальном смысле снял со стены старое ружье и выстрелил из окна в брата. Если бы один из них исчез, всем стало бы намного спокойнее. Даже Мари не осталась внакладе, раз уж он уговорил судью взять ее к себе.

— Я уверен, что он вернется, мадам, и вам нет никакой необходимости портить свой отдых в нашей прекрасной долине. — Он хотел, чтобы это прозвучало как скрытое предупреждение, облеченное в другую форму, но она этого либо не поняла, либо просто проигнорировала.

— Полагаю, вы были в курсе его криминальной карьеры?

— Да, мадам, но прошлой криминальной карьеры. К тому же там больше разговоров; я вовсе не уверен, что он был таким плохим, каким хотел казаться людям.

— Его карьера, может быть, и осталась в прошлом, капрал, но цена за его голову назначена вполне себе в настоящем.

Это для него оказалось новостью. Он-то полагал, что и старик Граншо, и судья сильно приукрасили его историю. Говорить о мафии в долине Фолле было все равно что рассуждать о «ФейсТайме»[50] и искусственном интеллекте на фермерском рынке: эти два понятия совершенно не сочетались.

— Откуда вам это известно, мадам? — спросил он, пытаясь сделать вид, что это закрытая информация, доступная лишь ему, а не гром среди ясного неба и удар по его самолюбию.

— У меня друзья в министерстве внутренних дел. Послушайте, пять сотен тысяч евро — это огромная сумма, способная привлечь многих мерзких людишек.

— Пять сотен тысяч евро? — повторил он.

— За живого или мертвого.

Боннивал чуть не выронил телефон. Пять сотен тысяч евро! На пятьсот тысяч евро можно купить кучу беспроводных телефонов, сканеров и даже секретарей. Он вспомнил собственную жалкую зарплату и пенсию — к счастью, работал он не ради денег, однако казалось весьма несправедливым то, что обратная закону сторона располагает намного большими ресурсами, чем он.

Затем начал составлять список мест, где видели Граншо, и откопал фото старика. Пятьсот тысяч евро. Он никак не мог выкинуть эту сумму из головы. Да чем же старикан занимался? Он убрал журналы со сканера и положил фото на стекло. На экране древнего компьютера появилось изображение.

— Чем же ты промышлял, — спросил он у себя вслух, — что кто-то готов заплатить полмиллиона евро за твою смерть?

Фото отправилось к Валери вместе с коротким напоминанием о том, что гражданская ответственность — это хорошо, но безопасность, как собственная, так и окружающих, превыше всего, и так далее. Затем он надел фуражку, оправил рубашку и направился туда, где в последний раз видел стоящего полмиллиона евро старика Граншо. В одном сомневаться не приходилось: полмиллиона евро привлекут множество мерзких и жадных людей в Вошель, отщепенцев и негодяев, горящих желанием сорвать большой куш. Что ж, Филипп Боннивал не собирался позволить этому произойти, пока он на посту.

Глава пятнадцатая