Смерть и любовь в академии темных сердец

Темные сердца послушно расселись по своим местам. Лара расплылась в улыбке. Хоть что-то вокруг осталось неизменным – ее преподавательский авторитет.

Лекция прошла без сучка и задоринки, почти безупречно. Студенты шуршали грифелями и сверлили заинтересованными взглядами, а Лара забыла о своих неприятностях и погрузилась в любимый мир пернатых талисманов. Птахи всегда нравились ей куда больше людей. Они казались лучше и честнее. И с каждым днем она получала все больше подтверждений своей правоты.

Пришлось задержаться, отвечая на вопросы. Студенты отчего-то волновались перед завтрашним практическим занятием, и Лара, как опытная наседка, пыталась всячески успокоить своих цыплят. У каждого с детства была птица, и профессору пришлось ненавязчиво напомнить об этом. Показалось – помогло, и Лара с чистой совестью помчалась к ожидающей ее во дворе академии карете. Предстояла встреча с Мардом Наффелем, и опаздывать на нее не хотелось.

Внутри кареты было страшно душно. Лара открыла окно и тут же поспешила закрыть: оттуда задувал не по-осеннему холодный ветер. Расстегнула жакет и забилась в уголок в надежде поспать. Ночь прошла суетно, а до столицы добираться часа полтора, не меньше.

Засыпалось плохо. Постоянно лезли в голову мысли о Тартисе. Зачем обманул ее? Тоже решил, что лаской добудет больше сведений, чем официальными расспросами? Глупец! Только зря потратил время и силы, все равно от нее никакого толку. А вот она расспросит его при встрече, с большим пристрастием расспросит. И счастье будет, если кто-то окажется рядом, так у любовника появится хоть какая-то надежда на спасение.

Забылась, уже когда въехала в город. И с трудом продрала глаза, когда карета остановилась у ратуши. Дверцу открыли снаружи, и Мард Наффель протянул Ларе руку.

– Добрый день, госпожа Нуини, – пропел он знакомым голосом.

Лара кивнула ему и нахмурилась. Что-то в его внешности настораживало.

– Я обзавелся бородой, – поспешил развеять сомнения господин Наффель. – На всякий случай.

Лара подала руку и дежурно улыбнулась. Маскировка так маскировка, она ничего не имеет против. Внимательно оглядела детектива и улыбнулась шире, по-настоящему: в сочетании с лысиной и тонкими усами козлиная бородка делала его похожим на стареющего хлыща, который еще пытается продать себя подороже. Так и хотелось сказать ему, что ей такие мужчины не по карману.

– Думаю, нам стоит пройтись сначала по тем местам, где вы с покойным были недавно, – вернул в реальность господин Наффель.

– В последнее наше свидание за пределами академии мы гуляли в парке у Синего озера, а под вечер заглянули в магазин за клеткой для Кики. Недалеко отсюда, пешком примерно четверть часа.

– Отлично! – господин Наффель оттопырил локоть, предлагая взять себя под руку. – Ведите меня туда.

Лара усмехнулась, но согласилась изображать примерную чету. Оперлась на предплечье детектива и размеренно зашагала рядом вдоль по оживленной улице. Если не считать слишком прохладного ветра, день был хорош: пригревало солнышко, пахло осенними листьями и люди вокруг осторожно радовались остаткам лета. Неспешно прогуливались и любовались на еще зеленые листья.

Темное сердце не переставала улыбаться. Господин Наффель оказался на полголовы ниже, и это страшно забавляло. Лара представляла, как они выглядят со стороны: молодая рыжая женщина в дешевом костюме и мужчина, которого скоро явно пристроят какой-нибудь пожилой вдове. Ни дать ни взять Лара – дочь, торгующая отцовским обаянием.

– Вы купили в тот вечер что-то? – прервал спутник ее раздумья.

– Да. Клетку. Не очень удачную, но Фанду она понравилась.

– Где сейчас ваша покупка?

– В лаборатории, – поделилась Лара и поспешила пояснить: – в комнате с птицами.

– Я бы взглянул при случае, если вы не против.

– Конечно. В любое время, – Лара опустила глаза и мысленно отмахнулась от уколов совести. Она сама так и не добралась толком до птиц после своего освобождения от хранителей. Связь с Тартисом затуманила голову.

– А с чего вы решили вдруг купить новую клетку? – продолжил расспросы детектив. – У вас что-то случилось со старой?

– Давно, – Лара махнула рукой, – там плохо снимается верх, каждая чистка клетки превращается в маленькое сражение. Мне кажется, Фанд хотел одарить меня на прощание. Просто знал, что от такого не откажусь.

– А отчего тогда клетка в лаборатории?

– Мне она не понравилась. Но Фанд настаивал именно на этой. Я думаю, потому что она была самой дорогой.

– С чего бы? Вы говорили, что не любите дорогих подарков.

– Не люблю. Но подходящей не было, и времени искать, судя по всему, тоже. Вот Фанд и пихнул мне что есть, – Лара скривилась в грустной усмешке. – Всегда так поступал. Если он надумал что-то подарить, сделает непременно, и неважно, нравится это одаряемому или нет.

– И много у вас таких вещей? Тех, что достались без вашего желания?