Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса)

Господи, я же почти ничего не знал о Марселе! Я уже понял, что он способен на необычные романтические поступки, которые всякий нормальный человек назвал бы неблагоразумными. Но я знал, что он до мозга костей актер и, не побоюсь этого слова,- еще и позер. Но не слишком ли я придираюсь к нему? Разве откажешь ему в настоящей честности, которой может похвастаться далеко не каждый? Если даже и так, все равно он бесшабашный малый. Иначе не явился бы в дом под чужим именем. И чувство юмора у него специфическое. Иначе он не додумался бы до такого: подарить просто так, за здорово живешь, огромное состояние почти незнакомому студенту, случайному своему приятелю. И ради чего? Чтобы порадоваться тому, как обомлеют от ужаса тетя Сюзан и ее дрессированный муженек. К Джиму у него тоже свои счеты, вот уж с кого ему будет приятно сбить спесь, унизить. Ну а Урсулу он, при желании, всегда сможет утешить.

...Как ни кинь, выходило, что он, возможно, действительно не шутил и что у него даже были свои резоны устроить такой сюрприз.

Я стал думать о технической стороне дела. Законники наверняка станут вставлять палки в колеса, отговаривать Марселя от столь эксцентричной прихоти. Но их уговоры лишь сильнее его раззадорят, заставят стоять на своем. Денег у него и так хватает, так что он не отступится от своей безумной идеи. Так или иначе, процедура оформления наследства займет уйму времени. Юристам придется немало повозиться с проработкой целых двух завещаний. Сначала нужно хорошенько разобраться с завещанием первым, которое оставил Джеймс Алстон, тоже не самое типичное. Впрочем, с ним, возможно, уже все более или менее утрясено, естественно, кроме суммы налога на наследство, ну и все проверки будут более основательными, из-за убийства наследника. Когда будет подтверждена законность завещания Джеймса Алстона, поверенные возьмутся за наспех составленное завещание Хьюго. Тут тоже потребуется тщательная проверка - имеет ли юридическую силу эта его наскоро составленная записка. Можно ли считать это завещание, написанное на листке гостиничной писчей бумаги, столь же авторитетным документом, что и те, которые пишутся в юридической конторе? Ну да, на пергаментной бумаге с выведенной готическими буквами шапкой: "Сим засвидетельствована последняя воля", а под ней непостижимый для простого смертного многостраничный текст с минимумом запятых и точек.

Что ж, будем надеяться, что в скромненькой записке бедного Хьюго эти казуисты не отыщут ничего крамольного.

Уймись, приказал я себе, об этом думать еще рановато. Вернемся к Марселю. Хватит ли у него терпения ждать, когда закончится вся эта юридическая тягомотина? Как долго оно продлится, оформление такого огромного имения? Месяц, два, полгода, год? К тому времени непоседа Хьюго не сможет даже вспомнить имени некоего студента-медика, которого он жаждал облагодетельствовать. На что ему сдался Джейк Сиборн? У Хьюго есть родители, друзья, невеста, они позаботятся о том, чтобы он оставил свою дурацкую блажь. А впрочем... как знать... Марселя голыми руками не возьмешь. Если он меня не разыгрывал, то мог заранее предпринять какие-то меры, так сказать дающие гарантию...

Сова, долго молчавшая, видимо переваривала несчастную мышку, вдруг снова разразилась диким хохотом. Я перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло. Это не помогло. Перед моими глазами все равно маячил залитый фантасмагорическим лунным светом парк, и длинный серый фасад, и подъездная аллея, и кованые узорчатые ворота, и даже каменные мартышки на замшелых столбах, и я сам - уже в качестве хозяина всей этой красоты. "Я буду помогать бедным, обязательно,- подумал я, засыпая,- и ни за что не брошу медицину; но если мне не нужно будет зарабатывать деньги..."

На слове "деньги" меня настиг сон.

Глава 13

Утром я проснулся с необычным чувством: будто со мной произошло что-то странное и очень важное, что-то приятное и одновременно пугающее. Только через несколько минут я вспомнил, что это было. Одевался я более тщательно, чем обычно, и дольше расчесывал свои непослушные вихры, потом подсчитал запас чистых воротничков и решил, что неплохо бы купить новый костюм. До сего дня я ни разу не вспомнил о том, что даже не сообщил родителям, где нахожусь. Теперь я решил исправить эту оплошность. Надо срочно с ними связаться, пусть вышлют кое-какие вещи.

В принципе я человек пунктуальный. Но сегодня я не только проспал, не только долго приводил себя в порядок, но и на завтрак явился чуть ли не последним. Урсула, как всегда свеженькая и нарядная, уже позавтракавшая, курила свою утреннюю сигарету и рассеянно листала амбарную книгу с записями расходов.

- Привет!- бросил я ей, усаживаясь за стол, но вместо обычного веселого подтрунивания услышал вежливо-равнодушное:

- С добрым утром,- она мельком посмотрела на меня, даже не улыбнувшись.

Молча налив мне кофе, Урсула снова углубилась в свой гроссбух.