Смерть и Возрождение (СИ)

— Венец Лета. Ночь без сна. Конечно, это не материк, где можно купаться в реке и пускать венки по воде, здесь свои правила. Но — мы едем к океану на всю ночь, как собирались?

— Едем, — кивнула Туу-Тикки. — Тай Лунг, ты поедешь с нами или останешься дома с мальчиками?

Оуэн, наблюдавший за взрослыми поверх перил, выкрикнул:

— Я тоже хочу на ночь к океану!

— И я, — добавил Лерой. — Тай Лунг, ты поедешь с нами? Никого не будет, ночь же, и ты сможешь побыть котом.

— Я останусь, — ответил барс.

— А я поеду с вами, — подала голос Кошка.

— Тогда лучше и вам остаться, — сказал Грен сыновьям. — Это не детский праздник и не детское время. Вы сможете принять в нем участие, когда вам исполнится четырнадцать. Сейчас — рано.

— Грен прав, — подтвердил Тай Лунг.

Лерой только вздохнул, а вот Оуэн немедленно надулся.

— Давайте поедим, а потом я вам почитаю, — предложил барс. — Мне нравится та книга про путешествие странной компании тринадцати гномов.

Кошка, которая успела к тому моменту подняться на второй этаж, взъерошила волосы мальчугана.

— Не переживай. Если хочешь, съездим к океану завтра.

Оуэн только вздохнул. Лерой спустился к Тай Лунгу и достал с нижней полки журнального столика «Хоббита».

— Значит, почитаем, — сказал он. — Там еще продолжение есть, толстенное такое.

========== 22 ==========

Девочка шла сама. Это было единственным, что если не радовало Эдварда, то внушало хоть какую-то надежду. Супруга его сына шла своими ногами, покачиваясь, держась за стремя. Она что-то бормотала на ходу, мужчина не прислушивался. Главное было довезти их всех живыми, а его сил и его магии не хватало. Он по-прежнему был отравлен тем, что убило его жену.

Эмрис всхрапнул. Девочка споткнулась и вскрикнула. Эдвард почувствовал касание Перекрёстка и лёгкий толчок в спину. Шагнул вперёд, не отпуская руки висящей поперёк седла дочери. Сын, в глубоком забытьи, держался сам.

Тут пахло океаном. Крыша ситтина отсвечивала красной медью. Этот блик привёл в себя Эдит, девушка остановилась, близоруко щурясь.

— Мы пришли? — из-за американского выговора мужчина понимал её с трудом.

— Да, — Эдвард отпустил руку дочери, та просто повисла, — мы на месте.

Мужчина, прихрамывая, поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

Первым в приоткрывшуюся дверь высунул нос Кай. Принюхался, тихо и очень низко зарычал.

— Спокойно, спокойно, — Грен вышел на крыльцо, погладил собаку, окинул взглядом гостей — раненного молодого мужчину на усталой лошади, лежащую поперек ее холки женщину, вторую — растрепанную, хромающую, на светлой одежде которой выделялись красные пятна. Пахло кровью, снегом и глиной. — Чем я могу помочь?

— Дети больны и ранены, нам нужно место вылечиться. Пройти рядом со Смертью, — увидеть такую собаку в человеческом мире Эдвард не ожидал, а хозяин ситтина вглядел самое малое странно.

— Входите, — Грен распахнул вторую створку двери. — О лошади позаботятся.

Туу-Тикки вышла на крыльцо и помогла блондинке подняться по ступенькам. Грен снял с лошади черноволосую женщину, на руках внес ее в дом, уложил на диване. Духи принесли аптечку.

— Сына ты спешишь сам? — спросил Грен у старшего из гостей.

Одетые в одежду позапрошлого века, пахнущие людьми — и не людьми одновременно, гости были странноваты.

Туу-Тикки усадила блондинку в кресло и принялась осматривать ее ногу. Отек, синяк… Вывих или трещина в кости?

Эдвард стащил Томаса с коня, полувнёс-полуввёл в дом. Мимо них к Эмрису проскользнули духи, конь на них фыркнул. На ситтине слоями лежала магия, в другой момент Эдварда она бы заинтересовала. Внутри пахло кофе, табаком, животными, чем-то незнакомым. Но место было безопасно, именно так безопасно, как требовалось. И ещё там был какой-то непонятный слишком высокий и резкий звук.

Табаком пахло от женщины, хозяйки ситтина, в одежде, похожей на цыганскую, но других тонов. Она уже занималась ногой Эдит.

— У него три колотые раны, — сказал Эдвард. — Где постель?

— Пойдемте, — Грен повел его наверх. — Глубокие?

Лерой и Оуэн, оба в наушниках, бросили на Эдварда быстрые взгляды, когда он проходил мимо, и снова уставились в экран. Они смотрели сериал про динозавров, и он был интереснее гостей.

— Да. Клинок стилета четыре дюйма. Кровь я остановил.

— Он полукровка? Квартерон?

— Они все полукровки, все трое. Отравлены человеческим ядом, магией. Мы все. Эдит меньше всех. Но её поили чем-то вроде рицина.

— Это поправимо, — сказал Грен.

Дух поставил на столик у кровати гладкий хрустальный флакон с желто-зеленым светом. Потом два духа быстро и сноровисто освободили раненого от одежды. Грен откупорил флакон. Запахло весной и зеленью. Наклонившись над лежащим на кровати, Грен принялся лить свет в его раны.

Эдвард коснулся руки сына, снимая своё заклинание. Томас вздрогнул и закашлялся. Попытался подняться, Эдвард придержал его за плечи.

— Лежи тихо, сын.

Раненый замер, как напуганное резким звуком животное.

— Все будет хорошо, — мягко сказал Грен.

Раны заполнялись свечением, запах весны и зелени становился все сильнее, запах крови слабел.