Смерть и Возрождение (СИ)

— Я в туалет хочу, — Лерой выбрался из-под одеяла. — И зубы почистить. Пойдем умываться.

— У, не хочу умываться. Не люблю зубы чистить, паста язык щиплет.

— Еще скажи, что Туу-Тикки тебя не заставляет, — покачал гововой Лерой.

— Ты прям как взрослый. Умываться! — буркнул Оуэн, но пошел за Лероем.

Он пытался говорить с Лероем сквозь дверь, пока тот сидел на унитазе, но Лерой не отвечал, пока не спустил воду. Потом Лерой заставил Оуэна почистить зубы, умыться и даже причесаться. Причесываться, как оказалось, Оуэн ненавидел — у него были волнистые волосы, расческа дергала за кудри.

— Мальчики, вы тут? — в ванную заглянула Туу-Тикки. — Какие молодцы, умылись без напоминаний.

— Это все Лерой! — пожаловался Оуэн.

— Вот и умница.

Туу-Тикки взяла у Оуэна расческу и быстро причесала его.

— Идите одевайтесь — и завтракать. Лерой, у тебя есть какие-нибудь аллергии?

Лерой задумался и признался:

— Была сыпь от шоколада, но давно. А что на завтрак?

— Овсянка с медом и изюмом, черничный смузи и для очень голодных — оладьи. Ты очень голодный?

— Очень, — кивнул Лерой и кинулся одеваться.

Он сунулся в шкаф в своей комнате. Там лежала вчерашняя одежда, выстиранная и отглаженная. Она приятно пахла чем-то вроде мяты. Лерой посмотрел на нее, потом на шорты и футболку на кресле и оделся в них. Шорты были из грубой синей ткани, с металлическими пуговицами и обтрепанными понизу штанинами, а футболка — ярко-желтая, с зеленой надписью «Я люблю Сан-Франциско» и картинкой какого-то моста. Наверное, это была одежда Оуэна, до которой тот еще не дорос — Лерую Оуэн доставал едва ли до уха.

Кухня была очень большая, с огромным деревянным столом и тяжелыми стульями. На стенах над плитой висели медные кастрюли и сковородки, а над столом, как цветы — стеклянные бокалы.

— Мама, а можно какао, а не чай? — спросил Оуэн, отодвигая стул и вспрыгивая на него. — И Лерою какао.

— Лерой, ты не против? — спросила Туу-Тикки. — Тебе тоже какао?

— Да, пожалуйста, — сказал Лерой. — Туу-Тикки, мне тоже называть тебя мамой?

— Называй меня так, как тебе удобнее.

— Я буду звать тебя Туу-Тикки. Потому что мама у меня все-таки есть.

— И это правильно, — согласилась Туу-Тикки, ставя перед мальчиками тарелки. — Приятного аппетита.

Лерой ел и поглядывал на Оуэна, который сидел на против. Оуэн уминал кашу, как будто его не кормили несколько дней. Он моментально опустошил тарелку, выскреб ее, с хлюпаньем выпил чашку какао, с еще более громким хлюпаньем опустошил большой бокал со смузи, утянул с тарелки теплую оладью, полил ее медом, закапал половину стола и себя, облизал мед с пальцев. Он скакал и вертелся, а не болтал только потому, что рот был занят. Туу-Тикки неторопливо ела оладьи, макая их в блюдце с медом, и пила чай из красивой бело-синей чашки.

— А Грен где? — спросил Лерой, отодвигая пустую тарелку. — Спасибо, очень вкусно.

— Грен договаривается насчет документов для тебя, — ответила Туу-Тикки. — Тебя не примут в школу без них. Ты не против быть нашим приемным сыном?

Лерой в задумчивости начал пить какао. Оно было очень вкусное и пахло похоже на зубную пасту, только с шоколадом.

— Не против, — сказал он наконец. — Только я не думал, что Грен захочет взять меня к себе. Он просто обещал, что отвезет меня туда, где меня никто не найдет. Но он так и сделал. Больше мы ни про что не договаривались.

— Лерой, — серьезно сказала Туу-Тикки. — Подумай сам. Тебе десять лет, у тебя нет ни образования, ни профессии. Увезти тебя из Альба-сити — этого недостаточно. Тебе нужна семья, которая поддержит тебя, поможет получить образование, хотя бы среднее, будет о тебе заботиться, защищать тебя. Ты слишком молод, чтобы жить в одиночестве. А детские банды — это не выход, в них долго не живут.

— Правда, — кивнул Лерой. — А что такое детские банды? Это дети-преступники?

— Ну да. В общем, не место ребенку на улице. Да и зачем, если есть дом?

Лерой думал, что Туу-Тикки будет ругаться из-за закапанного медом стола. Или сделает несчастное лицо и начнет его вытирать. Или и то, и другое. Но она просто строго посмотрела на Оуэна, и тот, убрав посуду в раковину, вымыл руки, взял тряпку и начал сам оттирать стол. Лерою казалось, что Оуэн больше размазывает, чем убирает, но когда тот закончил, стол был совсем чистый. А еще Лерою показалось, что вокруг стола кружат какие-то полупрозрачные тени.

Оуэн отжал тряпку, вытер руки полотенцем и сказал:

— Мам, мы на батут, ладно? Лерой, пойдем на батут!

— Нет-нет, — покачала головой Туу-Тикки. — Никакого батута сразу после еды. Весь завтрак из себя вытряхнешь. Через час, не раньше.

— Ну тогда мы пойдем играть в железную дорогу. Или фильм смотреть, про пиратов. Лерой, хочешь фильм про пиратов?

— А когда Грен придет? — спросил Лерой у Туу-Тикки.

— Не знаю. Идите и правда смотреть фильм. Только тихо.

— Можно взять с собой? — Лерой показал на бокал со смузи. Дома ему не разрешали есть в гостиной.

— Можно, — кивнула Туу-Тикки.

Оуэн посадил Лероя на кожаный диван перед большим экраном, порылся в стопке дисков и сунул диск в плеер. Включил и сказал: