Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

По всем признакам здоровяк должен был умереть еще в детстве. Может, у него были заботливые родители, которые присматривали за сыночком, – кстати, еще один пример предвзятости вселенной. Однако покинув отчий дом, Адриан должен был прожить не более недели, в крайнем случае – месяц. Умение махать мечом способно защитить человека лишь до определенной степени.

Сегодняшний вечер выдался весьма показательным. Мы должны были погибнуть, но не уцелели. Почему?

Эта загадка мучила Ройса, подобно занозе. Бросала вызов его четкому, устоявшемуся мировоззрению.

Если забыть о службе Адриана наемником, в ходе которой ему, очевидно, довелось прикончить столько людей, что хватило бы на небольшое графство, он был необычно добрым, чутким и великодушным. Каждое мгновение жизни Ройса убеждало того, что три эти идиосинкразии были синонимами мышьяка, цианида и болиголова, проглоченных в больших количествах. Даже если результатом не становилось самоубийство, подобные качества не могли не вести к всевозможным трудностям с выживанием в мире, который на словах ценил подобные достоинства, а на деле казнил их обладателей.

Вот только в случае Адриана этого не произошло, и благодаря его компании Ройс получил награду. Худшее заключалось в том, что он не мог отмахнуться от этого, как от падающего вверх камня. Это был не единичный случай. Четыре года назад придурок совершил худшую в жизни ошибку, оставшись спасать Ройса на вершине Коронной башни. Адриан мог сбежать, но остался, намереваясь защитить человека, которого ненавидел. Любой бы заплатил за подобную оплошность жизнью. Но только не Адриан Блэкуотер – и опять-таки, благодаря его компании Ройс тоже остался в живых. А Скарлетт Додж? Еще один человек, которого Ройс убил бы, если бы не присутствие Адриана; еще один пример награды за доброе дело. Когда-то Ройс и Скарлетт посмеялись над наивностью и глупой честностью Адриана. Но учитывая, чем обернулись дела в Далгате, Ройс больше не считал это забавным.

Один раз можно списать на счастливую случайность. Два – на совпадение. Но три раза? Три раза – это закономерность. И если так, что из нее следует?

Ройс отогнал эту мысль. Ничего ниоткуда не следовало. Странные ситуации возникали постоянно и ничего не доказывали и не опровергали. Даже камень рано или поздно упадет вверх, ведь так?

Он тревожился на пустом месте. Хотя критиковал за это других. Люди видели гуся, летевшего на юг в начале осени, и предполагали, что зима будет ранней. Замечали белку, собиравшую орехи, и убеждали себя, что снег будет глубоким. И все это из-за одной лишь птицы и одного жадного грызуна. Из первого не следовало второе. Адриан был удачлив, вот и все. Разве что…

Я не верю в удачу.

Удача – в понимании большинства – представляла собой некую сверхъестественную силу, отдававшую предпочтение какому-либо человеку. Непостижимое, стремительное могущество, которое без всякой причины одаривало людей, а затем столь же необъяснимо оставляли их. Чушь. Удача – слово, неуверенные или завистливые люди использовали его для объяснения не понятных им событий. Те, кого называли удачливыми, были простыми смертными, повысившими свои шансы на успех некими поступками или бездействием. Человек, который живет на вершине горы и в которого не ударила молния, не удачлив, он просто не выходит на улицу во время грозы. Люди сами творили свою удачу. И это тоже было аксиомой. А теперь два основополагающих принципа столкнулись друг с другом, и Ройсу не нравилось это. Картина была весьма странной, чужой, бросала вызов всему, во что он верил и что усвоил.

На заполненной людьми площади Ройс заметил Меркатор. Она принарядилась в синюю шаль, прикрыв ею голову. У нее есть что-нибудь другого цвета? Меркатор вышла с Винтаж-авеню, но это ничего не означало. Ройс знал ее всего час, однако уже понял, что мир хватит ума не явиться сюда прямиком из того места, где держат Дженни Уинтер. Он мог только предположить, что герцогиня Рошельская находится в городе или на его окраинах – там, куда Меркатор успела добраться быстрее, чем Гром-галимус прозвонил дважды.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы пересечь площадь. Была ночь перед большим пиром, и, казалось, все высыпали на улицу. Ройс наблюдал, как Меркатор пробирается через толпу, и высматривал, не идет ли кто за ней. Судя по всему, слежки не было, и Ройс встретил мир перед собором.

– У тебя есть веское доказательство? – спросил он. – Ты ведь понимаешь, что второго шанса не будет. Если он не поверит, что она жива, то ничего не получится.

Меркатор одарила Ройса покровительственной улыбкой, словно ребенка, который сморозил глупость.

– Это сработает. – Она протянула ему сложенный пергамент.

– Письмо? – Ройс был разочарован.

– А чего ты ждал? Пальца?