Смерть - лучший учитель

— Любовь моя, я настоятельно советую сделать эликсир страсти. Тебе просто отчаянно необходимо куда-то выплеснуть свои эмоции! — рассмеявшись, произнес декан Сфер, заметив, что я впала в транс и не слушаю его советов. Я улыбнулась в ответ и мимолетно коснулась его руки, все-таки поддавшись желанию.

Нас отвлек шум у входной двери. Мы сидели в общей аудитории, где читал свои лекции Натаниэль, а не в закрытом для посторонних кабинете. Декан проверял сданные работы, вел бумажную отчетность и ставил оценки, а тащить все нужные вещи в другое место казалось пустой тратой времени. Поэтому мой любимый сидел за рабочим столом, а я на стуле рядом, напротив парт.

У двери стояла профессор Лантия с каким-то кустом в одной руке и подносом в другой. Чего это она? Я нахмурилась и вопросительно глянула на своего любимого.

— О, — произнес Натаниэль и приветливо ей улыбнулся. — Вы пришли порадовать меня новой композицией.

Он подошел к женщине и помог ей с тяжелым подносом и кустом. Я нахмурилась еще сильнее. И сколько она ему уже веники таскает? Родившееся было в моей душе чувство вины, что я пренебрежительно отнеслась к Лантии и ее предмету, быстро улетучилось, сменившись сначала злостью, а немного позже — брезгливой жалостью.

Натаниэль был прекрасно воспитан, он выразил благодарность за новый куст, выкинул старый, что стоял на окне и заменил на свежую композицию. Затем вежливо выслушал рассказ женщины о чае, что ей привезли с каких-то там горных лугов. Он красноречиво глянул на меня.

Я скривилась, но встала со своего стула и направилась к выходу. Было очевидно, что Лантия рассчитывает на совместное чаепитие, ведь на подносе стоят две кружки.

Уже у самой двери я поймала на себе ледяной взгляд Лантии. Столько ненависти! И такой контраст с ее отличными манерами и обаятельной улыбкой, что была адресована моему жениху.

Глядя на весь этот цирк, я даже подумала, а не испортить ли ей планы. Но потом решила, что Натаниэль уже достаточно взрослый, если не сказать древний, и сам может сделать правильный выбор. А если вдруг ошибется, я испробую на нем новое зелье удушья.

И с чистой совестью я удалилась на занятия.

День прошел без приключений, в бесконечной подготовке к экзаменам. Если бы я искала легких путей, то пошла бы на Военный Факультет. С ним проблем почти не бывало. Предметы давались легко, все без разбора. С воинами я прекрасно ладила и всегда находила общие темы для разговора, а декан так и вовсе никогда не грешил предвзятостью или излишней дотошностью. Если я филонила, то получала по ушам, а если старалась — меня всегда хвалили. День, проведенный в казармах факультета, всегда пролетал удивительно быстро, словно нежданный выходной.

Для всех учеников занятия расписывались индивидуально, в зависимости от способностей и будущих обязанностей. Мне, как принцессе, положили едва ли не все дисциплины, существующие в Академии. Я понятия не имела, что думает мой отец по поводу обучения своей блудной дочери на боевого архимага. Натаниэль лишь сказал, что вопрос улажен и я могу продолжать учиться, ни на что не отвлекаясь.

Вечером я притащилась к Великой Хранительнице Домашнего Уюта, Повелительнице Кустов и Веников, на дополнительные занятия. Меня встретило ледяное молчание и почти ощущаемое физически чувство ненависти. Ревнует? Бесится? Злится, что она, будучи хороша собой, образована, вежлива и изящна, не стала объектом внимания Натаниэля? Все возможно. Но зато я нашла хотя бы у одного преподавателя причину его негативного отношения к своей персоне.

Я собирала кусты, усиленно думая о садах эльфов, о том, как украшали тронную залу в нашем дворце, когда проходила последняя свадьба отца и его новой невесты. Это было действительно красиво и изящно. Не знаю, удалось ли мне поймать настроение или просто воспоминания о доме помогли — к концу занятий на столе стояла вполне приличная корзинка с нежно-голубыми, фиолетовыми и синими цветами, таких же расцветок бантами и легкими узорчатыми зелеными листьями, оттеняющими все эти небесные краски.

Лантия удовлетворенно кивнула и поставила мне зачет. Других предметов у этой Повелительницы кустов мне не ставили в расписание, так что я буду счастлива больше никогда у нее не учиться. Поправив рукой один из бантов, я незаметно осклабилась и попросила забрать букет к себе в комнату. Стоит ли говорить, что уже через пятнадцать минут я стояла перед Натаниэлем со своей корзинкой.

— О великий профессор, — улыбаясь, произнесла я с порога. — До меня дошли слухи, что вы падки на кусты и веники, что не удивительно, учитывая ваше эльфийское происхождение. К сожалению, чая у меня нет, но могу подмешать вам в питье какое-нибудь очаровательное зелье. Что скажете?

Натаниэля мои действия и слова развеселили несказанно, он смеялся, почти не прекращая, едва ли не полчаса, а когда немного успокоился, ласково и с оттенком удовольствия отметил: