Смерть на берегу (СИ)

- Ничего, - спокойно ответил Одиссей. - Я не Тиресий-прорицатель, и будущее, как и прошлое скрыто от меня. Я могу только рассуждать и пытаться понять, что и как происходило. Например, как случилось так, что счастливый жених Клеостат и его соперник Строфий решили, что в смерти дочери Эвандра виновен именно Телемон? И как Клеостат и Эвандр узнали, что Телемон отправляется вместе с Аскалафом? И почему в ночь смерти Телемона все, кто не спал, слышали доносящиеся со Скиатоса песни - все, кроме нескольких человек.

 

- Телемона видели в лесу в тот день, когда Иола вместе со своей рабыней отправились за цветами для праздничной гирлянды, - сказал Никандр и, не слыша гневного окрика брата, продолжил: - Он давно заглядывался на Иолу, но когда услышал, кого именно выбрал в мужья своей дочери Эвандр, вроде как смирился. Как и Строфий. Рабыня понесла цветы, а Иола хотела ее дождаться в лесу и набрать еще цветов. Но когда рабыня вернулась на поляну, где отдыхала Иола, она ее там не нашла. Поискала, покричала и вернулась. Мы все отправились искать Иолу и нашли. Все решили, что она хотела сорвать растущие неподалеку цветы, но сорвалась и упала...

 

- Все, кроме меня, - глухо произнес Строфий. - Я хорошо умею читать следы как на земле, так и на теле человека. И я не поверил, что Иола пошла к скале по своей воле. А тут еще Абант обмолвился, что когда её готовили к похоронам...

 

- Моя жена обмывала Иолу. И она умерла вскоре после похорон, - хрипло сказал Абант. - Она была кормилицей Иолы, любила ее как свою дочь.

 

- Он надругался над ней и убил, а потом сбросил со скалы, - с ненавистью глядя на Одиссея, проговорил Клеостат. - Я узнавал - в тот день в лес никто, кроме Телемона, не ходил. И я поклялся отомстить.

 

- Мы все поклялись, - прошелестел сухими листьями голос Эвандра. - И...

 

- И ты оказался прав,- перебил его Одиссей. - Той ночью, когда погиб Телемон, на острове были не только люди Аскалафа и мои. Остров посетили Эринии. Правда, их никто не заметил - кроме тебя. Но именно они покарали Телемона.

 

- Но, - начал было Перилей, - ты же...

 

- Аскалафу про Эриний я не скажу, - не слушая его, продолжил говорить Одиссей. - Ему достаточно будет знать, что на острове в ту ночь были чужаки.

 

Воцарившуюся тишину нарушали лишь шелест листьев оливы.

 

- Почему? - все также тихо прошелестел голос Эвандра.