Смерть на берегу (СИ)

Прошлым вечером рядом с их видавшей виды, но еще крепкой монерой Монера - греческое судно с одним рядом весел по борту вытащили на берег новенькое, явно свежеотстроенное судно. Его хозяин, назвавшийся Гермагором с острова Кеа, презрительно наморщил нос и громко, чтобы слышали все вокруг, процедил:

 

- Я-то думаю, чем это тут воняет? Оказывается, здесь разбили лагерь нищие козоебы с Итаки!

 

Одиссей подчеркнуто вежливо поблагодарил его за новые знания, добавив:

 

- Мы настолько бедны, что своих коз только пасем.

 

Перилей оказался прав - Гермагор предпочел заночевать подальше от Одиссея и его людей. Впрочем, те были только рады, разбив лагерь на одном из небольших островков неподалеку от Скиатоса. Пусть на нем был всего один источник, но зато можно было почувствовать себя почти как дома.

 

Уже на закате, когда последние отблески колесницы Гелиоса еще дарили свет небу, дозорный окликнул Одиссея - кто-то подходил к острову. Одиссей нехотя встал и пошел от костра, на котором жарили одного из купленных накануне барана. Вкусный мясной дух уже заставлял сглатывать слюну, а вино еще больше разбудило аппетит.

 

- Хайре, Одиссей, - окликнули его с ближайшего корабля. - Мы станем рядом с вами, не против?

 

- Остров не мой, - радушно отозвался Одиссей. - Места много.

 

Аскалафа из Охромена он неплохо знал и врагом его не числил. Аскалаф его, насколько ему было известно, считал приятелем и "мужем достойным".

 

- Будь моим гостем, - пригласил его Одиссей.

 

- Видно, до тебя дошли вести о том, что у меня еще осталась амфора - другая отличного хиосского вина.

 

Одиссей ясно видел, что на лице Аскалафа мелькнула лукавая улыбка, хоть по голосу понять этого было нельзя.

 

- Думаю, жареный баран, который вот-вот будет готов, примирит тебя с потерей твоего сокровища, - откликнулся Одиссей. - Поторопись, иначе он остынет.

 

Вскоре Аскалаф уже сидел на шкуре у костра, минийцы с монеры Аскалафа разбивали лагерь, а огонь шипел, принимая в себя подношение богам. Разговоры, как все последние дни и особенно вечера, велись про Трою и ее жителей, а также про причины их похода.

 

- Не зря твоим предком считают самого Гермеса, - коротко хохотнул Аскалаф, намекая на решение Одиссея не искать любви Елены. - Видать, покровительствует он тебе.

 

В свое время Аскалаф оскорбился, что Елена выбрала в мужья красавца Менелая, а не его, Аскалафа. Но ему достало разума не кричать об этом на каждом углу и без всякой задней мысли дать пресловутую клятву, заставившую теперь покинуть родной дом и отправиться под стены могучей Трои.