Смерть на мосту

Его продолжает вертеть, головокружительный поворот на сто восемьдесят градусов, скрип шин на гравийной обочине. Ее снова осветил свет фар, только на этот раз не сзади, а спереди. Теперь он вылетел с дороги, на неровной поверхности подвеску сильно выгибает. Бампер задел скалу – вспышка оранжевых искр. Облако пыли и дыма, подсвеченное фарами, вонь жженой резины.

Кэмбри чувствует, как кренится машина, теперь она полностью остановилась.

Как и вылетевший с дороги «Додж», что в тридцати футах впереди. После столкновения.

Сдерживать себя она не может, поэтому смеется, из-за чего больное горло сводят спазмы. Ее окно все еще открыто, как и у Райсевика, и Кэмбри знает, что ее смех он может услышать, поэтому смеется еще громче.

Она быстро приходит в себя и набирает скорость. Ее впечатывает в сиденье, проезжая мимо остановившейся полицейской машины, она пригибается, готовится к выстрелам. Давящая тишина. Ее машина проносится сквозь облако пыли, маленькие камушки стучат по лобовому стеклу – она вздрагивает.

Никакой стрельбы. Ничего.

Кэмбри обернулась и посмотрела на Райсевика, хоть и понимала, что это небезопасно. «Додж» так и стоял на дороге, прикрытый кустами. На этот раз никакой молнии, в салоне ничего не разглядеть. Может, у него там взорвалась воздушная подушка или он ранен. Кэмбри снова злорадствует – надеется, что он стукнулся лбом и у него сотрясение мозга. А вдруг он себе откусил язык.

В следующее мгновение она уже далеко. Несется в ночи.

Она кричит из окна, в поток холодного воздуха, что срывает листья. Кэмбри начинает с «Так тебе…», потом пытается добавить «долбанный урод», в результате получается путаница из ругани. Это дикий, радостный гимн во славу того, что ей удалось выжить, прожить еще одну секунду. В честь того, что не встретилась со смертью. Она жива!

Еще одна вспышка молнии мелькает в небе, освещая лиловые тучи. Она такая яркая, такая близкая. Похоже на прожекторы в концертном зале. Это самая поразительная буря, которую Кэмбри когда-либо видела, деревья становятся зелеными, а скалы белыми, земля словно оживает от несущихся по ней теней. Ничего подобного она еще не испытывала. Она физически ощущает электричество, а перед следующей вспышкой его становится еще больше. Ведь мы же все – звездная пыль, так ведь говорят?

Искореженную полицейскую машину в зеркале заднего вида она больше не видит. Вперед, вперед, и только вперед. Она проезжает следующий поворот и увеличивает скорость. Нервы на пределе. Она готовится к следующему неизбежному раскату грома, небесной артиллерии. Но как полицейский не стрелял, так и гром не гремит. Только слышны рев двигателя и вой ветра. Только молчаливая ярость бури.

А впереди снова красные габаритные огни.

– Спасибо тебе, Господи, – шепчет Кэмбри. – Спасибо, Боже, спасибо, Иисус Христос.

Она быстро приближается к все еще далекой машине. После каждого поворота серпантина расстояние между ними в темноте уменьшается. Кэмбри ее догоняет.

– Спасибо, Святой Дух.

На этом божественные сущности, которых можно поблагодарить, заканчиваются. Кэмбри не религиозна, по крайней мере, свою религиозность не признает. Но есть что-то невероятное в этой дикой гонке под сверкающими молниями, когда тебя преследует загадочный незнакомец в черном «Додж Чарджере». А впереди – спасение.

Кэмбри яростно засигналила.

Слишком далеко – водителю впереди не слышно. Из-за того, что она тормозила, расстояние между ними увеличилось. Она смотрит в зеркало заднего вида.

Позади появляются фары полицейской машины, погоня возобновляется.

– Проклятье!

Но этого следовало ожидать. Райсевик – герой кошмарного сна. Таких не убьешь, они никогда не выходят из игры. Кэмбри снова смотрит на далекие габаритные огни и жмет на гудок, снова и снова ударяет по нему костяшками пальцев. Сигнал ее «Тойоты» всегда был тихим. Она включила и выключила дальний свет.

Никакой реакции.

Она еще слишком далеко, поэтому прибегает к тому, что делать не хотела – полностью выключила фары. Потом снова включила. Выключила, включила. Выключила, включила. Словно испуганное бьющееся сердце, дорога пульсирует в кромешной темноте.

Выключила. Включила. Выключила. Включила. Погружаясь в ночь, она понимает, что Райсевик приближается все быстрее.

Впереди огни тоже начинают мигать. Это ответ!

«Меня заметили».

– Да, – прошептала она.

Габаритные огни становятся ярче. Как два больших красных фонаря, что светят в темноте. Водитель уходит вправо, на обочину.

– Да, да, да…

Кэмбри понимает, что тоже давит на тормоза и снижает скорость – хочет остановиться рядом с незнакомцем. Но Райсевик прямо на хвосте, он все ближе и ближе.

Впереди скрипят тормоза. Машина остановилась.

Кэмбри знает: нельзя терять ни секунды. Надо убедить водителя, чтобы он впустил ее в салон, и поехать вместе. Прежде чем Райсевик их догонит. Прежде чем он начнет стрелять. Иначе все, чего она добьется, – это втянет вторую жертву в прицел убийцы. Или третью? Еще тела для маленьких костров.

Она давит на тормоза. Тоже останавливается, за ним.