Смерть на мосту

– Это наука, Кэмбри, – теперь он раздражен. – Я знаю, о чем говорю. Нужно сжимать ягодицы, чтобы вся эта вода под давлением не разорвала твою задницу и не смыла все, что там у тебя есть…

– Понятно.

Ей становится скучно с ним разговаривать, и она переводит взгляд на меня, стоящую у одной из конструкций моста.

Мне жарко и некомфортно. Я устала после концерта, на котором мы пили простенькое пиво, а от дешевой травы, которую мы курили, у меня дерет горло. Я стою на железнодорожных шпалах, заляпанных маслом, вместе с ней, Отвратительным Парнем № 11 и еще несколькими людьми. Нет, я не буду с ней прыгать. Ни за что. Это была идея Кэмбри. На мгновение мне становится страшно – что она снова начнет надо мной издеваться. Я не вписываюсь в компанию ее друзей. Никогда не вписывалась. И никогда не впишусь.

Она улыбается мне.

– Думаешь, я умру?

– Что?

– Как думаешь, Лена, я умру?

– Не умрешь, если сожмешь ягодицы, – влезает ее парень.

Но она спросила меня и теперь ждет моего ответа, а я не уверена, что нужно сказать. Черная железнодорожная шпала разделяет нас, как прилавок, из нее течет липкая смола, словно шпала кровоточит. Кэмбри немного отклоняется, хватается за края конструкции кончиками пальцев рук и согнутыми пальцами ног. Даже у меня в памяти она – это живая, дышащая тайна.

На черном дереве между нами мелом нарисовано несколько различных версий динозавра Боба, рядом валяются сплющенные пивные банки.

Она сильнее наклоняется. Подальше от меня, ближе к пропасти.

Ее вопрос так и висит в воздухе: «Как думаешь, Лена, я умру?»

Я решаю, что не могу ей ответить, не стану. «Я не знаю, – хочется мне сказать. – Это тебе одной приспичило прыгать с моста в полную комаров реку». Мы страдаем от похмелья, хотим пить. Никто больше не надумывает исполнить смертельный трюк и нырнуть в воду. В любом случае ни у кого нет с собой запасной одежды. Не думаю, что есть у нее.

Но Кэмбри на мосту, и ей нужно с него спрыгнуть, хочет попробовать во время прыжка ухватиться за деревянную балку, которая выходит из каркаса на несколько дюймов в десяти футах под нами, в двадцати над водой. Словно гимнастка на трапеции. Или же ей просто интересно, удастся ли ей этот трюк. Помню, я тогда подумала: «Я ее ненавижу. Я ненавижу ее импульсивные желания. Ее безбашенное любопытство».

– Как ты думаешь, Лена, я умру?

Нет. Я не стану ей отвечать.

Она отводит плечи назад, теперь свисает с деревянной конструкции на одной руке, я вижу ее обгрызенные ногти. Вторую руку она отпускает, и та свободно болтается. Она задает мне другой вопрос, не менее идиотский:

– Как ты думаешь, есть жизнь после смерти?

– Типа рая и ада?

– Что угодно.

– Типа призраков?

– Что угодно.

Прежде чем ответить, я думаю.

– Да.

Кэмбри в задумчивости кивает, свисая над голубой водой. Словно что-то там внизу зовет ее. Она снова смотрит на меня, откидывает волосы с лица, у нее на губах появляется печальная улыбка.

– А я нет.

Это меня удивляет. Я видела, как моя сестра хмурится и плачет, но я никогда не видела такого выражения лица.

Потом она соскальзывает с края моста, отпуская руку, та разрезает воздух. Тело Кэмбри и звук голоса, ее тайны исчезают в одно мгновение, я выглядываю и слежу за ней в проемах между пересекающимися балками, она летит…

– Напряги ягодицы…

По ощущениям она парит в воздухе целую секунду, но я знаю, что это невозможно при расстоянии тридцать футов. Я вижу, как в воздухе она тянется к выступающей балке, но ухватиться за нее вытянутыми пальцами не получается.

На самом деле я не одобряла эту выходку.

Она летит вниз, ее рука болезненно отскочила от дерева, я отчетливо слышу этот звук, почти щелчок, чем-то напоминающий движение маятника высоких напольных старинных часов.

Потом она исчезла, врезалась в поверхность воды с громким шлепком, в воздух взмыл гейзер зелено-белых капель и ударил по нижней части моста. Потом капли упали назад на поверхность воды. Я замечаю разбегающиеся по воде круги в проемах между деревянными костями строения, и этого достаточно, чтобы знать: она вошла в реку ступнями вперед, как и советовал Отвратительный Парень № 11, хотя я никогда не стану спрашивать, напрягала или не напрягала она ягодицы.

Мы ждем, когда ее голова появится над поверхностью воды. На самом деле я чувствую себя одинокой. Ее друзьям нечего мне сказать. Мне нечего сказать им. Я менее веселая копия Кэмбри, и мы оказались тут вместе только потому, что билеты на шоу покупались через «Групон». Я просто провожу пальцем по нарисованному мелом динозавру Бобу, рисунку Кэмбри, и случайно смазываю его глаза большим пальцем.

Кто-то роняет банку пива. Она со звоном ударяется о балку, за которую хотела ухватиться Кэмбри, и со всплеском падает в воду.

Круги, разбегавшиеся по воде там, где нырнула Кэмбри, унесло течением.

Ее парень проползает мимо меня, щурится, задевает ногой еще одну банку пива. Теперь все столпились поближе к краю. Он первым произносит это вслух, хотя все уже думают об одном и том же.

– Она…