Смерть на Параде Победы

Коллеги приехали вчетвером — Гришин, Бурнацкий, Семенцов и водитель Кондратыч. Гришин одобрительно хлопнул Алтунина по плечу, молодец, мол, а на высказанное сожаление насчет того, что взять удалось лишь одного диверсанта, ответил: «Лиха беда начало». Алтунин даже немного удивился такому оптимизму.

Вместе с Константином забрали еще троих — директора завода, его заместителя и главного инженера, успевшего вернуться из треста. Константина усадили на заднее сиденье между Алтуниным и Семенцовым, а заводскую администрацию разместили впереди. Наручников в наличии оказалось всего три пары, поэтому Гришин одни надел на Константина, а при помощи двух оставшихся сковал в цепочку руководителей завода. Директор всю дорогу вздыхал и сердито косился на своего заместителя. Главный инженер удивил всех — привалился к пухлому директорскому плечу и захрапел. Не притворялся, а на самом деле заснул крепким сном. «Этого можно сразу отпускать, — подумал Алтунин. — Он явно не при делах, иначе не был бы так спокоен» На его памяти такое было впервые, чтобы задержанный заснул по дороге в отдел.

В отделе узнали от начальника сногсшибательную новость.

— Семихатского убили, — объявил майор Ефремов, глядя на Алтунина. — Дома застрелили. Он еще вчера на работу не вышел, но вчера в кадрах решили, что он загулял по поводу дня рождения, и шума поднимать не стали. Свой же человек, не чужой. Написали от его имени заявление на отгул, подшили в папочку, приказом провели — все чин-чинарем. Им за эту инициативу особо влетит. Ну а сегодня всполошились и послали к нему домой Аллочку. Она приходит, дверь открыта, Семихатский в коридоре лежит с дыркой во лбу. Такие вот интересные у нас дела…

«Что он на меня так смотрит? — удивился Алтунин. — Уж не думает ли, что это я Назарыча убил? В порядке личной, так сказать, мести?»

Оказалось, что у начальника другие мотивы. Отпустив остальных сотрудников, он помолчал немного и обложил Алтунина отборным матом.

— Зачем ты туда сунулся? Сообщил бы, окружили завод, муха бы не пролетела… — примерно так можно было перевести то, что он сказал.

— Да я же все как положено сделал… — начал было Алтунин. — Пожарная инспекция, все путем. Не первый же раз противопожарное состояние проверяю. Кто мог подумать, что я с этим гадом в столовке за одним столом ел! Вспомнить тошно!

— В столовке? — заинтересовался начальник. — Это когда? И почему я об этом ничего не знаю?

Алтунин рассказал. Начальник похекал в кулак, что заменяло у него смех, и пошутил:

— Эх, Алтунин, Алтунин! Везения у тебя много, а интуиции никакой. Как же ты его не почуял…

— Теперь, как зайду куда, всех буду арестовывать и вести в дежурную часть, — пообещал Алтунин.

День выдался богатый событиями, как выражался капитан Бурнацкий, «приключенческий». Пока начальник отдела с заместителем допрашивали задержанного диверсанта, МУР облетела очередная новость. При обыске дома у Семихатского (жил он один в собственном доме за Рогожской заставой) были найдены портативная коротковолновая рация немецкого производства, могущая работать как от батарей, так и от сети, запасные комплекты батарей к ней, шифровальные таблицы, немецкий радиоприемник «Тефаг Т50», коробочку с сильнодействующими ядами, несколько пистолетов (парабеллум, два ТТ, компактный ТК, вальтер) и один наган. В тайнике между потолком и полом чердака лежали фибровый чемодан и кожаный саквояж, набитые рублями, рейхсмарками, долларами, фунтами стерлингов, драгоценностями и золотыми монетами. В толстой полке старинного комода Семихатский хранил запасные документы — паспорта, трудовые книжки, военные билеты, профсоюзные удостоверения. Все со своей фотографией и на разные фамилии — Грунин, Жариков, Чертенков, Талагаев, Копелян.

Находки озадачили тех, кто производил обыск. Они позвонили в Управление и заново осмотрели дом, теперь уже не просто тщательно, а сверхтщательно. Усердие дало результаты — в погребе, возле одной из стен, щуп, втыкаемый в землю, наткнулся на что-то твердое. Начали копать и выкопали труп. Одежды на трупе не было, как не было и документов, но он был относительно «свежим» и, благодаря тому, что был зарыт глубоко в глинистую почву, хорошо сохранился. Настолько хорошо, что сотрудники, производившие обыск, сразу же узнали недавно исчезнувшего майора Джилавяна. Причиной смерти, вне всяких сомнений, стало пулевое ранение в голову. Пуля вошла в правую глазницу и вышла в левой части затылка.

«Ешкин кот! — подумал Алтунин, узнав новость. — Вот тебе и Назарыч!»