Смерть на взлетной полосе

— Я не о кофе с коньяком, — нахмурился Стас, — а обо всех этих вопросах, которые ты задавал. Ты че нам пытаешься втереть, психолог? Что преступник был тут трижды в течение четырех дней, а этот дегенерат не смог его опознать? Не смог отличить одного мужика от другого? По‑твоему, это реально?

— Это более чем реально, Стас.

— Опять какая‑то там «слепая память»? Так, что ли?

— Нет, — отрицательно покачал головой Андрей. — На этот раз дело в другом. Отвлекающие элементы, о которых я уже говорил вам, когда вы составляли фоторобот со слов Анны. Я ведь вам сразу сказал, что она не запомнила точно ни его нос, ни его губы… Глаза — еще может быть, а все остальное — нет. Она описала вам то, что хотела видеть, а не то, что видела на самом деле. За исключением родинки. Она была тем самым отвлекающим элементом. Официант ведь ее тоже заметил. А в первых двух случаях он запомнил только пеструю рубашку и всклокоченные волосы. Еще два отвлекающих элемента. Но родинки под глазом не было. Отвлекающие элементы не совпали, не состыковались, так сказать, в его зрительном образе. И вуаля!.. На деле мы получаем двух разных людей.

— Чушь! — уверенно заявил Крячко и тут же обратился за поддержкой к напарнику: — Ты тоже в это веришь, Лева?

Гуров с задумчивым видом разглядывал разложенный на столе фоторобот.

— Это наука, Стас, — ответил он, не поднимая головы. — Сложно не верить в науку…

— Да какая там, к чертям, наука! — Крячко уже готов был взорваться в любую минуту, но Лозинского, казалось, это нисколько не беспокоило. — Он нам просто морочит голову. И специально запутывает следствие…

— Хотите маленький пример, Стас? — предложил психолог.

— Не хочу!

— Самый простой тест, для детей. И исключительно для того, чтобы доказать вам, насколько вы не правы.

— Я же сказал, что не хочу, — отмахнулся Крячко. — Надо поговорить с этой Светланой. Глядишь, она окажется человеком более внимательным и не подверженным никаким наукам. Я позову ее…

Он хотел было подняться, но странные действия Лозинского заставили его замереть. Андрей сунул средний палец в свою опустевшую чашку из‑под кофе, провел им по дну, затем выставил его на обозрение Крячко, но при этом немного оттопырил еще и мизинец.

— Сколько пальцев я вам сейчас показываю, Стас?

— Ты чего мне сейчас «фак» показал, умник? — побагровев, сжал кулаки Крячко. — Да я таким, как ты, и за меньшие фокусы пальцы ломал!

— Вообще‑то я показал вам два пальца, — с прежним спартанским спокойствием изрек Лозинский. — Средний и мизинец. Но вы заметили только средний. А знаете, почему? Сошлись сразу два фактора. Во‑первых, ваше взвинченное состояние как следствие необоснованной агрессии по отношению к моей персоне. А во‑вторых, я обмакнул средний палец в кофе. То есть намеренно перетянул на него внимание. Наглядный отвлекающий элемент. В итоге вы увидели не то, что было на самом деле, а то, что хотели увидеть. Как в случае с Анной и с официантом. Теперь понимаете, о чем я?

Гуров не смог сдержаться и хмыкнул. Впервые в жизни он видел, как кто‑то настолько зацепил напарника, что он буквально задыхался в бессильной ярости. Зрелище показалось ему до крайности забавным. Его реакция не укрылась от глаз Крячко, и тот набычился еще больше.

— Ну хорошо, — выдавил он наконец из себя. — Допустим, все это не туфта… Я подчеркиваю: «допустим». Каким образом все это поможет нам в поимке преступника? Есть идеи, господин ученый?

— Ну вы хотели пообщаться с еще одним свидетелем, Стас, — напомнил Лозинский. — Со Светланой. Я не думаю, конечно, что это как‑то поможет, но… давайте попробуем. — Психолог выдержал паузу и добавил: — А на самом деле мы выяснили главное. Преступник действительно выслеживал жертву. Изучал ее. И скорее всего, не только здесь, в кафе. Наверняка и в сквере, и возле дома… Остается вопрос: как он узнал, где искать…

— От тебя? — с кривой усмешкой предположил Крячко. — Ведь Аня рассказывала о своих пристрастиях только тебе. Ты сам признал это.

— Признал, — не стал спорить Андрей. — Но она могла рассказывать не только мне. Просто другие люди не пришли ей в тот момент на ум. Такое бывает… Подруг, насколько мне известно, у Анны нет. Но есть родители, с которыми она, по ее же собственным признаниям, очень близка. Она с ними делится проблемами, а они ее слушают, поддерживают… Даже периодически дают советы, как я слышал. Не самые толковые, но…

— Хочешь сказать, родители жертвы в сговоре с преступником? — Крячко не скрывал сарказма.

— Не думаю. Но пообщаться с ними стоит.

Официант принес Лозинскому кофе с коньяком. Неприязненно покосился на него, но в ответ удостоился открытой улыбки.

— Позови нам свою подружку, любезный, — сказал психолог Антону, прежде чем тот успел отойти от столика. — Светлану.

— А это еще зачем? — недовольно обернулся парень. — Я ведь вам уже сказал, что ни я, ни Светка…