Смерть на взлетной полосе

— Есть. — Рука капитана нырнула во внутренний карман пиджака и извлекла потрепанный блокнот в старом кожаном переплете. — Королькова Инга Леонидовна. Тридцать два года. Разведена. Детей нет. Проживает по адресу Топольчанская, 48. Небольшой частный домик.

— Материальное состояние?

— Этого я не знаю, товарищ полковник. Опять же надо спросить у Конева. — Алябьев спрятал блокнот обратно. — Но если хотите знать мое мнение, дамочка наверняка не из бедных, мягко говоря. Других клиенток у нашего «дамского угодника» просто не бывает…

Гуров откинулся на спинку стула и уже набирал на мобильнике номер телефона младшего лейтенанта Конева. Лев знал, что не сегодня, так завтра он сам пообщается с потерпевшей Корольковой, но ему требовалось максимум предварительной информации. Генерал Орлов велел сыщику явиться к нему для отчета в два часа дня. И ему совсем не понравится, что за минувшие сутки они не сдвинулись ни на йоту. Орлов будет бушевать не на шутку. К такому Гуров за долгие годы успел привыкнуть.

— Я подъезжаю к Управлению, товарищ полковник, — доложился Конев, едва Гурову удалось с ним связаться. — Буду минуты через две‑три.

— Зайди ко мне, — распорядился сыщик. — С протоколом допроса Корольковой.

— Слушаюсь, товарищ полковник!

— А я? — подал голос Алябьев. — Я могу быть свободен? Или будут какие‑то поручения?

— Заряди свой мобильник, капитан, — мрачно посоветовал Гуров.

— Полагаю, вы уже в курсе случившегося с вашей дочерью? — подчеркнуто официально обратился Крячко к обоим родителям одновременно, усаживаясь в глубокое черное кресло, когда с формальностями знакомства было покончено.

В ответ Дмитрий Александрович что‑то недовольно буркнул себе под нос и покосился в сторону негромко работающего телевизора. Лозинский проследил за его взглядом. На экране шла трансляция баскетбольного матча, к настоящему моменту завершалась вторая четверть.

— Мы в курсе, в курсе, — раздраженно откликнулась Марина Сергеевна, скрестив руки на груди. Она была облачена в короткий розовый халат, выставлявший на всеобщее обозрение ее мясистые белые ляжки. — Только к чему этот вопрос? Простите, как вас?..

— Станислав Николаевич, — повторно представился Крячко.

— Да… Станислав Николаевич… — Штурмина презрительно скривила губы. — Я сразу задам вам встречный вопрос? Можно?

— Конечно.

— Вы действительно верите, что сможете найти этого мерзкого гаденыша, соблазнившего и обворовавшего нашу Анюточку?

— Да, верю. Мы обязательно найдем его.

— Ха! — буквально выплюнула Марина Сергеевна, и в этом «ха» в полной мере отобразилось все ее отношение к работе правоохранительных органов. Она закинула ногу на ногу, демонстрируя теперь Крячко не только свои жирные ляжки, но и край ажурных, изрядно пообтрепавшихся трусиков. Станислав машинально отвел взгляд. Такое зрелище было не для него. — Вы когда‑нибудь кого‑нибудь находили? Или только одни разговоры… «Мы найдем»… «Работа ведется»… «Виновные будут наказаны»… Вы хоть понимаете, что людей начинает тошнить от таких разговоров и пустых обещаний?..

Крячко откашлялся. Лозинский неторопливо двинулся вдоль деревянного стеллажа, заинтересованно разглядывая выставленные на нем пластиковые фигурки спортсменов. Он полностью предоставил инициативу разговора полковнику.

— У нас есть предположение, что преступник некоторое время выслеживал Анну. — Станислав смело посмотрел в широко распахнутые глаза Штурминой. — То есть на момент их знакомства ему было многое известно о ее привычках, пристрастиях и так далее… Это наводит на определенные размышления…

— Да бросьте вы! — пренебрежительно отмахнулась Марина Сергеевна. — Какие там размышления? Уж я‑то знаю… Вы и палец о палец не ударите, чтобы найти обидчика нашей дочери… Он воспользовался ею, ограбил ее… А вы просто сидите тут и разглагольствуете о том, что какие‑то там его действия наводят вас на размышления. Смешно!

— Давайте на время оставим вопрос о нашей некомпетентности, — сдержанно произнес Крячко. — Лучше скажите мне… Ваша дочь делилась с вами о том, что происходило в ее жизни? Как она предпочитала проводить время, где любила бывать…

— Разумеется. Анюточка всегда была откровенна со мной. С нами… Со мной и с Димочкой. Мы общаемся ежедневно. Если не при личной встрече, то по телефону обязательно. Я воспитала свою дочь правильно… Мы воспитали. Она привыкла не скрывать от нас ничего.

— То есть вы знали о том, что ежевечерне она любит гулять в сквере возле своего дома? Что она периодически наведывается в кафе «Изыск»? Что она…

— К чему вы клоните? — нахмурилась Штурмина. — Говорите лучше прямо и откровенно. Я вот всегда говорю откровенно. У меня нет никаких потаенных мыслей и никогда не было…

— У меня тоже, — успел ввернуть Крячко.

— Вы намекаете на то, что я… Что мы с Димочкой можем быть как‑то причастны к тому, что случилось с Анюточкой?

— Боже упаси! Я просто хочу прояснить ситуацию, Марина Сергеевна. Для нашей общей пользы. Моей, вашей, Димочки и Анюточки… Вы рассказывали кому‑то о том, чем делилась с вами дочь? Родственникам, знакомым, друзьям?..