Смерть на взлетной полосе

— Если вы не против, я охотно.

Лицо Иннокентия вдруг сделалось серьезным, после чего он поступил совсем не так, как действовал до этого. Разделил все свои фишки, совсем немного поставил на «черное», а все остальное определил на стык чисел шестнадцать и восемнадцать. Со стороны казалось, что он идет на риск, но Светлана даже спорить не стала, сделала точно так же. Мужчина справа от нее с красными воспаленными глазами и съехавшим набок галстуком подозрительно покосился в их сторону, затем отобрал из своей кучи три фишки самого крупного достоинства и последовал примеру соседей. Одну поставил на «черное» и две — на тот же стык.

— Ставки сделаны. Ставок больше нет, — озвучил крупье.

«Колесо» завертелось. Шарик метался по секторам как сумасшедший.

— А где вы остановились в Москве? — спросила Светлана, не отрывая глаз от рулетки. — У друзей?

— Нет, — ответил Иннокентий. — В Москве у меня ни друзей, ни знакомых… Здесь жила когда‑то тетка, двоюродная… Но она уже скончалась, лет десять как, наверное. Я снял номер в гостинице.

— Это, наверное, жутко неудобно? Да?

— Вы и представить себе не можете, насколько.

Теперь они рассмеялись одновременно. «Колесо» замедлило ход, а вместе с ним и шарик. С каждым разом он переваливался из сектора в сектор все неохотнее и неохотнее. Светлана прижала обе ладони к щекам, когда шарик остановился на отметке «пятнадцать». Ее грудь вздымалась. Иннокентий оставался спокоен. «Колесо» замерло. Шарик взобрался на грань, замер на долю секунды, качнулся и упал в сектор под номером «шестнадцать». Девушка восторженно взвизгнула раньше, чем невозмутимый крупье возвестил:

— Шестнадцать, «черное».

Светлана вскочила на ноги, потянула Иннокентия за руку, заставляя подняться и его, повисла у мужчины на шее и, с жаром чмокнув в гладко выбритую щеку, завопила:

— Невероятно! Это просто невероятно! Фантастика! Я уже и не помню, когда мне в последний раз удавалось выигрывать так крупно. Система, говоришь? — Она и сама не заметила, как перешла с мужчиной на «ты». — А этому можно научиться? Научишь меня своей системе?

— Да, в общем, мне не жалко. Могу и научить. — Он опять провел рукой по волосам и предложил: — Как насчет того, чтобы отметить победу? Выпьем по бокальчику?

— А может еще? — не унималась девушка, сгребая выигрыш.

— Нужен перерыв. Не стоит так светиться, — рассудительно заметил мужчина.

— Ты прав. Тогда по бокальчику. Но мы ведь еще вернемся? К игре?

— Обязательно.

Она наградила его новым поцелуем в щеку. Правое веко Иннокентия несколько раз дернулось в нервном тике.

Гуров свернул во двор и, припарковав автомобиль напротив нужного подъезда, заглушил двигатель.

— А что с Заварзиным? — спросил он в мобильник, продолжая прерванный разговор. — От него есть какие‑нибудь сведения? Наводки? Хоть что‑нибудь…

— Сожалею, Лев Иванович, но ничего, — ответил Алябьев. — Я говорил с ним два часа назад. Никакой информации по залетному «гастролеру» ни у него, ни у его людей нет. Полный ноль. Интересующий нас объект нигде не засветился. И сбыть краденое не пытался. Ломбарды молчат, скупки молчат… Все молчат… Ни одна из украденных вещиц нигде не всплыла. И фотороботы не дают результата, Лев Иванович… Его никто не видел. Словно призрак какой‑то…

— Призраков не бывает, Рома. Наш «дамский угодник» — вполне реальный человек. А любой реальный человек оставляет следы. Он не может их не оставлять. Продолжайте искать.

— Слушаюсь, товарищ полковник.

Гуров первым отключил связь и опустил мобильник в боковой карман пиджака.

— Ничего? — спросил у него Крячко.

— Ничего, — покачал головой Лев. — А как там с секретаршей Штурмина? Ты ездил к ней?

— Ездил — слишком просто сказано, — хмыкнул Станислав. — После того скандала с женой Дмитрий Александрович предпочел спрятать свою любовницу от греха подальше. Видно, боялся, что благоверная супруга в порыве ярости выцарапает ни в чем не повинной девушке глаза… Он отправил ее в отпуск за свой счет и заставил на время съехать с квартиры. Мне пришлось изрядно попотеть, старик, чтобы отыскать ее новое место жительства.

— Но ведь нашел, — не столько спросил, сколько констатировал Гуров. В его голосе не было и тени сомнений.

— Нашел, конечно, — ответил Крячко и, гордо приосанившись, добавил: — Я же сыскарь как‑никак, а не какой‑нибудь там сопливый стажер.

— И что там?

В глухой дворик через распахнутые ворота буквально ворвался на полных парах красный «Мазерати», резко ударил по тормозам и замер в нескольких сантиметрах от заднего бампера автомобиля Гурова. Даже через закрытые окна было слышно, как внутри салона на полную мощность грохочет музыка. Крячко недовольно обернулся.

— Это еще что за «мажор» тут? Кто‑то из генеральских сынков?

— Вряд ли, — скупо улыбнулся Лев. — Я так думаю, это наше с тобой подкрепление.

— Не понял…

— Так что там с секретаршей, Стас? Что удалось выяснить?