Смерть на взлетной полосе

— А… С секретаршей… — рассеянно откликнулся напарник, не спуская глаз с «Мазерати». — С ней ничего. Пустышка… Я бы не стал, конечно, полностью снимать с нее подозрений, но, скорее всего, она к этому делу не причастна… По крайней мере, мне так показалось. Она подтвердила, что Дмитрий Александрович постоянно рассказывал ей о проблемах дочери, но Тамара не особо вникала в его нытье… Так она сказала, и вроде не врет… Какого черта?! — взорвался Станислав, прервав собственное повествование. — И это ты называешь подкреплением? Ты в своем уме, Гуров?!

Музыка в «Мазерати» смолкла, дверца со стороны водителя распахнулась, и перед ошарашенным взором Крячко предстал Андрей Лозинский с зажатой в зубах сигаретой. Его золотой крест в расстегнутом вороте рубашки колыхался из стороны в сторону. Глаза скрывались за зеркальными очками. Психолог приветливо вскинул руку. Гуров первым выбрался из салона ему навстречу. Крячко стремительно последовал за ним.

— Чего он тут делает? — свирепо раздувая ноздри, процедил Станислав.

— И тебе привет, Стас! — широко улыбнулся Лозинский.

— Это я его пригласил, — пояснил Гуров.

— На хрена? Он что теперь, типа, с нами в команде? Потихоньку подыскиваешь мне замену, Лева?

— Успокойся, Стас. Тебя никто и никогда не заменит. Это нереально.

— Тогда я тем более не понимаю…

Лозинский выплюнул сигарету, слегка приспустил очки на кончик носа и поднял голову, окидывая взглядом окна пятиэтажки.

— Генеральский дом? Да? — оценил он. — Тут и живут все бывшие «шишки», некогда облеченные властью?

— Преимущественно.

— В том числе и бывший сотрудник ОБХСС Марк Странберг, — кивнул Андрей. — Понимаю. Ну что ж, я давно мечтал познакомиться хоть с одним бывшим обэхээсником. Хотя, как гласит народная мудрость, они никогда не бывают бывшими. Во всяком случае, по их собственной оценке.

— Мы приехали не знакомиться, а провести опрос свидетеля, — насупленно произнес Крячко.

— Для меня это одно и то же. — Лозинский снял очки и сунул их в нагрудный карман рубашки. — Любое общение с новым человеком — знакомство.

— Как успехи со Штурминой? — спросил Гуров, когда все трое мужчин степенно направились к подъезду.

— Я говорил с ней, — пожал плечами Андрей. — Дело движется, Лев Иванович. Но не так быстро, как хотелось бы. На Анну нельзя особо давить. Дайте время.

— Боюсь, у нас его очень мало, Андрей Борисович, — сокрушенно покачал головой Лев. — «Дамский угодник» на экваторе своих московских гастролей. Три жертвы уже было. Осталось еще три. Если он, конечно, не изменит свою привычную схему. А я думаю, он ее не изменит.

Мужчины вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Дверь нужной квартиры располагалась справа от лестничного пролета.

— Согласен, — откликнулся Лозинский. — Но я делаю что могу. Выше головы не прыгнешь.

— Мы не в курсе, насколько высоко прыгают мозгоправы, — подал голос Крячко.

Андрей повернул голову, улыбнулся и позволил себе дружески похлопать сыщика по плечу, но Станислав резко скинул его руку.

— Так же, как и все, Стас. Мозги тут ни при чем. Кстати, мы говорили с Анной и о тебе тоже. Признаюсь, я был удивлен, но она охарактеризовала тебя как одинокого и глубоко ранимого человека. Я‑то, конечно, это и сам вижу, но она…

— Чего?! — набычился Крячко. — Может, проверим, кто из нас более ранимый? У меня есть опыт наносить раны, не совместимые с жизнью. Психологией тут не отмахаешься…

— Прекратите! — сурово осадил обоих своих спутников Гуров. — Если хотите чем‑то там помериться, то только не здесь и не сейчас. Вы же оба — профессионалы, черт возьми! Так ведите себя соответственно…

— Тогда скажи ему, чтобы не цеплялся ко мне, — огрызнулся Станислав.

— Как дети малые… — буркнул себе под нос Лев и нажал кнопку звонка.

Щелкнул замок, дверь отворилась, и на пороге квартиры перед визитерами предстал невысокого роста мужичок с реденькими, местами подернутыми сединой темными волосами. Глубоко посаженные глаза, скрытые в тени кустистых бровей, смотрели цепко и пристально. Сказывалась многолетняя практика бывшего сотрудника ОБХСС.

— Вы из угро? Да? — без всякого приветствия коротко поинтересовался мужчина. — Вероника звонила мне и предупреждала о вашем визите. Входите!

Гуров невольно отметил тот факт, что Марк Исакиевич ждал и готовился к их приходу. Об этом явственно свидетельствовал его отнюдь не домашний наряд. Он был в дорогом стального оттенка костюме, при галстуке и в начищенных до блеска туфлях. Гладко, до синевы выбритые щеки еще хранили на себе остатки лосьона. Снисходительная улыбка тронула губы Лозинского. Гуров заметил и это.