Смерть надевает маску

— Миссис Баррингтон, мне рассказали, что на званом ужине несколько недель назад мистер Харкер говорил о ваших драгоценностях и в том числе заметил, что подобные украшения гораздо более сошли бы в качестве подарка любовнице.

Глаза ее округлились.

— Кто это рассказал?

— Миссис Дуглас-Хьюз упомянула об этом, — ответила я, не придумав, как скрыть источник информации. — Я пыталась добыть полезную информацию, и она вспомнила о том случае.

Миссис Баррингтон нахмурилась:

— Джеймс ничего такого не имел в виду. Просто дразнил меня. Всегда говорил странные вещи… Такой уж он был. И никогда не понимал, что говорит что-то не то.

— У мистера Харкера имелась любовница? — спросила я.

— Нет, — без раздумий ответила миссис Баррингтон. — Он был очень застенчивым мальчиком. Он с удовольствием проводил время с сестрами Эклз — они такие живые… Однако ни во что серьезное это не вылилось. Если вы думаете, что он хотел отдать мои украшения им, то это не так. Смекалки Джеймсу не хватало, но все-таки он не был дураком. Девочки Эклз никогда не появлялись на людях в моих украшениях — уж я бы точно заметила. К тому же Джеймс знал, что на балу я носила поддельный браслет. Красть его не было никакого смысла.

— А о каком конкретно украшении мистер Харкер говорил за ужином, не вспомните?

Моя гостья явно засомневалась.

— Это был бриллиантовый браслет, вторая пропажа. Но я уверяю вас, к убийству он не имеет никакого отношения.

Внезапно я поняла, что миссис Баррингтон слишком усердно это отрицает. Я не знала, правильную ли тактику изберу, если начну на нее давить, но она явно не договаривает.

— Миссис Баррингтон, вам известно что-то, чего вы не хотите говорить?

— Конечно нет, миссис Эймс! — воскликнула она чересчур энергично. — Если бы я знала что-то, что поможет поймать убийцу Джеймса, я бы определенно вам рассказала.

— Очень хорошо. Будем надеяться, что вскоре удастся выяснить гораздо больше.

На тот момент сказать было больше нечего.

Миссис Баррингтон ушла, и Винельда принесла мне в гостиную еще кофе. Я медленно пила его и думала о произошедшем. История миссис Баррингтон не клеилась. Сегодня она явно что-то утаивала — уж слишком странно себя вела.

Или это я несправедливо ее подозревала? Возможно, на меня повлиял рассказ Майло о финансовых трудностях Баррингтонов. Просто из-за того, что им приходилось немного затянуть пояса, желать смерти племяннику они бы не стали. Да, тут почти не может быть сомнений. Почти.

Сама того не желая, я снова вернулась к мыслям о Майло. Интересно, чем он сейчас занимается? Все-таки я бы удивилась, узнав, что он отправился, скажем, в Ниццу, и ничего мне об этом не сообщил. На него это похоже: мотаться с места на место в самое неподходящее время.

В любом случае, я надеялась, его тронули мои слова прошлой ночью. Было очень трудно сказать ему это в лицо, ведь я привыкла прятаться от семейных проблем. Однако настал тот момент, когда я уже не могу это тихо сносить. Пять лет — слишком большой срок. Да, я прекрасно понимаю, что мой ультиматум может стать последним гвоздем в гроб нашего брака. Трудно принять это с легкостью. Развод разбил бы мне сердце и вдобавок стал бы ужасным скандалом: все бы принялись перемывать мои косточки. Но если этому суждено случиться, так и быть. Я сказала то, что хотела сказать, и смогу пережить последствия.

Я поднялась. На душе было неспокойно, и просто сидеть я не могла. Думать обо всем этом не было сил. Пора что-то делать. Но что?..

Я снова вернулась мыслями к убийству: каким мог быть очевидный мотив? Все вращалось вокруг пропавших драгоценностей, но куда они все-таки подевались? И речь не об одном браслете, который миссис Баррингтон носила на балу, но и об остальных украшениях. Где-то же они должны быть. И откуда взялся настоящий сапфир? Словно из воздуха — чтобы позлить меня лишний раз.

И тут у меня возникла идея. Если вор украл драгоценности миссис Баррингтон от отчаяния, то это значит, что он — или она — попробовал его продать. Интересно, попыталась ли полиция пойти по их следу? И кому можно было бы продать такие вещи?

От своих подруг-горничных Винельда узнала немало любопытных историй. Пригодятся ли ее знания и на этот раз?

— Винельда, — спросила я ее спокойно, когда она вернулась в комнату, — если кто-то хочет продать ворованные драгоценности, куда ему надо обращаться?

— Уверяю вас, понятия не имею, мадам! — воскликнула она в ужасе. — Если у вас что-то потерялось, честное слово, я ничего об этом не знаю, и вообще я бы ни за что и никогда…

— Нет-нет, — торопливо заверила я ее, — я ничего не потеряла. Просто любопытно, куда в таких случаях нужно идти.

Винельда чуть не плакала, и мне стало не по себе от того, что я так сильно ее обидела.

— Я просто хотела сказать, что ты знакома со многими людьми и наверняка слышала истории об этом.

— Я не общаюсь с такими горничными, мадам, — заявила она с неподражаемым достоинством.

— Конечно нет, Винельда, — постаралась я ее успокоить. — Но мне бы очень помогло, если бы ты узнала, куда нужно идти, чтобы отделаться от чужих украшений.